50 
Лифт остановился. Мартин затаил дыхание. Открылась дверь – и из кабины выплыла Кэрол.
– Сюрприз! – объявила она сладострастным контральто.
При виде затянутой в розовый шелк фигуры с лицемерной улыбочкой на напомаженных губах, он пришел в такую ярость, что на мгновение потерял дар речи. Затем глубоко вздохнул и снова обрел голос.
– Я не стану спрашивать, как ты улестила швейцара, – тщательно подбирая слова, начал Фагерст. – Скажу одно: шагом марш обратно в лифт, и чтобы я тебя больше не видел!
– Мартин, милый, разве так приветствуют старых друзей? – Улыбаясь, Кэрол прошествовала прямиком к стойке. – Что это ты такое пьешь? Водка со льдом? Пожалуй, и я глотну чуть-чуть за компанию.
– Ты меня слышала? Убирайся!
– Золотце, не будь таким грубым! – Кэрол налила рюмку, поднесла ее к губам и снова поставила на стойку. – Знаю: ты в плохом настроении, но это моя вина. Я выбрала не лучший способ убедить тебя вернуться…
– Убедить меня?.. – Мартин ударил кулаком по стойке. – Хватит притворства! Ты пыталась меня шантажировать, и номер не прошел. А теперь, будь любезна, убирайся отсюда, а то я за себя не ручаюсь!
– Мартин, – не сдавалась Кэрол, – послушай, я ведь все понимаю. Ты женился на этой девице. У тебя не было выбора, правда? Ходят слухи, что твоя крошка Глэдис «залетела»…
Мартин шагнул к ней так стремительно, что гостья отпрянула назад.
– Считаю до пяти, – прорычал он, – а затем возьму тебя за шкирку и вышвырну за дверь! Раз. Два. Три…
– Черт тебя дери! – взвизгнула она. – Как ты смеешь так со мною обращаться? Ты обещал…
– Лжешь! – отрезал он. – Единственное обещание, что ты когда-либо от меня слышала, состоит в следующем: убирайся по-хорошему, или, да простит мне Бог, я…
– Не будь дураком, Мартин! Очень скоро она тебе наскучит. – Кэрол проворно рванула пояс. Розовый шелк распахнулся, явив взгляду обнаженное стройное тело. – И вот чего ты захочешь. Ты захочешь меня.
Позже Мартин не мог взять в толк, почему он не услышал шум лифта. Но как он мог услышать, если каждый удар сердца звоном отдавался в ушах и холодное бешенство подчиняло себе все его существо?
– Прикройся! – с отвращением бросил он.
И тут двери лифта снова открылись.
Кэрол просияла торжествующей улыбкой, и каким-то непостижимым образом Мартин догадался, что происходит.
– Глэдис, – позвал он и шагнул было к ней, но она заслонилась рукой, и лицо ее исказилось от боли.
– Нет, – прошептала она, и не успел Мартин дотронуться до нее, как Глэдис нажала на кнопку и двери лифта закрылись.
И в это мгновение Мартин понял, что его последний шанс обрести любовь и счастье безвозвратно упущен.
13
В окна барабанил дождь; искрометная молния прочертила низкое серое небо, затем глухо прогремел гром.
Три женщины расселись вокруг кухонного стола. Дина и Викки усиленно прятали глаза, Глэдис, не замечая их смущения, сверлила взглядом чашку суррогатного кофе.
– Ненавижу кофе без кофеина! – негодовала она. – На черта сдался кофе, в котором ни грамма кофеина? Поганый напиток выглядит, как кофе, пахнет, как кофе, а на вкус…
Дина и Викки переглянулись.
– О'кей! – Викки поднялась, улыбнулась, забрала чашку из-под самого носа Глэдис и опрокинула содержимое в раковину. – Посмотрим, что у нас есть… – Она заглянула в буфет. – Чай с травами, какао, обычный чай… А как насчет стаканчика молока?
– Сама пей эту гадость!
Викки переключилась на холодильник.
– Есть еще кока-кола. Апельсиновый сок… Оранжад…
– Послушайте, – начала Глэдис. – Я знаю, что у вас обеих полным-полно дел, так что…
– Это у меня-то? – тут же откликнулась подруга. – Дейви намертво приклеился к телевизору. Я свободна как пташка небесная.
– Да и я тоже, – подхватила Викки. – Сама знаешь: моя жизнь – сплошная скука, скука, скука…
– Скука? Когда на горизонте маячит твой экс-супруг? – Глэдис нахмурилась. – Кстати, как там обстоит дело? Ты, надеюсь, не собралась снова лезть в петлю?
Викки ужасно хотелось поделиться с сестрой последними новостями… но ведь у Глэдис и своих проблем хватает. Ни к чему усложнять ей жизнь.
– Конечно нет, – пожала она плечами. – С какой стати?
– Вот именно! – Глэдис отодвинула табуретку, поднялась и шагнула к раковине. – Есть одна непреложная истина, – заметила она, включая воду. – Все мужчины – гады. Ох, нет, Дина, я не имела в виду Дейви. Его я не причисляю к мужчинам…
50 
