Глава 14

С воздуха Гонконг походил на сверкающее белое видение между синим океаном и черной землей, но в реальности оказался бодрящим кошмаром. Шум. Движение. Смог. Толпы. Суета. Быстрая китайская речь бурным потоком заполняла высокие ущелья городских улиц. Покой тут можно было обрести лишь за стенами особняков, в личных оазисах соразмерности, изящества и тишины.

Смена правительства, названная переворотом, не уменьшила ни богатства, ни амбиций Гонконга. По вечерам город все так же сверкал неоновыми вывесками многочисленных казино, перед гигантским оборотом которых бледнел даже Лас-Вегас.

Многочисленные пешеходы стремились обогнать толпившиеся на проезжей части личные машины, такси, мотоциклы, велосипеды, на фоне выхлопных газов здания казались особенно белыми, повсюду к небу поднимался голубой дьм от жаровен, это уличные торговцы готовили разнообразную еду для неослабевающего людского потока.

Хлопнув таксиста по плечу, Арчер указал на тротуар, и, несмотря на оживленное движение, тот моментально перестроился в крайний ряд и остановился. Ханна всю дорогу старалась не смотреть в окно. Лесные деревни она не любила, но в городах быстро начинала испытывать нечто вроде перегрузки, и тогда ей хотелось простора.

– Мы почти на месте, – сказал Арчер, надвигая на глаза ковбойскую шляпу.

Он приобрел ее в Гонконге у одного из уличных торговцев, мудро отказавшись от усыпанных бриллиантами «Роллексов», с которыми продавец был готов расстаться за смехотворную цену. «Сэр, сэр, очень маленький наличный деньги», – приговаривал он.

– Кто-нибудь идет за нами? – спросила Ханна.

– Нет. Мы оторвались от слежки на мясном рынке, когда из автобуса повалили немецкие туристы. На этом рынке смог бы затеряться даже слон. Я нарочно пошел туда.

– Ты узнал его?

– Их, – поправил Арчер. – Нет, я ощутил их присутствие.

Необъятный рынок показался Хание джунглями без деревьев или книгой бытия без страниц. Прыгающие, скачущие, летающие и плавающие существа в клетках ожидали поваров или домохозяек, которые договаривались о цене будущего обеда. Ханна жалела собак и кошек, но еще больше обезьян, так похожих на людей своими безмолвными просьбами выпустить их из клетки. «Свободу» они в конце концов получали, став очередным блюдом.

– Нам туда, – сказал Арчер.

Она сразу увидела магазин, ей не пришлось даже вытягивать шею, поскольку они были выше ростом, чем основная масса людей в толпе. Ханна не могла прочесть иероглифы, ярко вспыхивающие над входом, но хозяин, видимо, претендовал на международную торговлю, ибо под основной вывеской имелись надписи на японском, корейском, русском, французском, итальянском, немецком, португальском, испанском и английском языках.

– Не хватает арабского, – сказала Ханна.

– Здесь нет покупателей-арабов.

– Почему? Они не любят хорошие драгоценности?

– Любят, как и все остальные. Но сокровищницы арабских принцев и нефтяных шейхов заполнены связками натурального жемчуга, который они собирали две тысячи лет в Красном море, Персидском и Аденском заливах, – сказал Арчер.

– Держу пари, они ненавидят Кокихи Микимото.

Несмотря на бурлящую вокруг них толпу, они с Ханной могли говорить так же спокойно, как если бы находились одни в комнате. Люди куда-то неслись, не выпуская изо рта сигареты, будто их ждал приз в миллион долларов за выкуривание наибольшего числа пачек в день.

  54