97 
– А может, ему просто не хватило ума замести следы?
– Господи, ну почему ты так упорно не желаешь признать его невиновным?
– Потому что тогда виновным буду я. А это уж увольте, леди. Не собираюсь расплачиваться за грехи твоего брата.
– Но, может, украл кто-то третий? Почему это обязательно должен быть либо ты, либо Кайл?
Джейк что-то буркнул себе под нос, Онор не разобрала, и в десятый раз глянул в зеркальце заднего вида. Их никто не преследовал. Он поставил пистолет на предохранитель и убрал его в кобуру.
– Твой брат питал слабость к одной литовской террористке. Впрочем, ты можешь назвать ее и революционеркой. Все зависит от твоих политических убеждений. Но суть дела не меняется – похоть.
– Похоть? Между прочим, слово «любовь» тоже из шести букв.
– Дерьмо! – выругался Джейк.
– Правильно, и это тоже, – усмехнулась она. – Имей в виду, Кайл в отличие от некоторых вполне способен на настоящее чувство. Помимо похоти.
– Это камень в мой огород, надо полагать?
– Это не камень, а факт. Смирись.
– Считай, что я смирился. А теперь позволь я набросаю пару-тройку фактов в ответ. Только не думай, что они тебе понравятся. Точно так же, как мне вовсе не улыбается перспектива тянуть лямку за Кайла.
Онор судорожно вцепилась в «баранку».
– У меня собственная компания, которая называется «Имерджинг рисорсис», – продолжал Джейк. – В основном я занимаюсь тем, что даю советы корпорациям из развитых стран о том, как вести дела с Россией. которая балансирует на грани между статусом развивающегося государства и сортиром.
Онор бросила на него быстрый взгляд. Джейк смотрел в зеркальце заднего вида со своей стороны.
– Если подойти к делу с умом, если не боишься тяжелого труда и, наконец, если тебе время от времени улыбается удача, – говорил он, – Россию вместе со всем ее ядерным оружием еще можно как-то удержать от сползания в финансовую и политическую пропасть. В противном случае она утянет туда за собой полмира. Что в первую очередь помогает выжить любой стране? Собственная твердая валюта. Находясь в Калининграде и Литве, я выступал в роли неофициального консультанта и рассказывал ребятам из российского и литовского правительств, как можно заполучить эту самую твердую валюту из их янтаря. Ты вообще различаешь разницу между понятиями «твердой» и «мягкой» валюты?
– Твердая валюта может быть без проблем обменена на деньги других государств, – сухо отозвалась Онор. – В отличие от мягкой. За пределами своей страны она ценится меньше туалетной бумаги.
– Ты одна из Донованов, – усмехнулся Джейк. – И разбираешься в международном бизнесе. Правильно. Не имея собственной твердой валюты, на которую можно покупать товары на мировом рынке, Россия и Прибалтика находятся в тяжелом положении и их не ждет ничего, кроме нищенства, стагнации и, как следствие, революции. Разумные люди понимают это и соответственно пытаются строить национальную политику.
– И тут на первый план выходят воровство и Янтарная комната?
– Верно.
Когда Онор повернула на Марин-драйв, облака окончательно поглотили луну и на дороге стало еще темнее.
– Рука об руку с Янтарной комнатой идут алчность, месть и политика, – продолжал Джейк. – Для России это символ жадности нацистов, это пролитая русская кровь, тяжкое воспоминание о Второй мировой войне и, наконец, символ величия царского Золотого века, который, как боятся русские, у них уже никогда не настанет. Коммунизм подорвал экономику России и развратил людей.
Онор вдруг вспомнился один жаркий спор, который она вела как-то с отцом. Они с сестрой хотели уехать из Штатов, чтобы основать собственное дело в какой-нибудь развивающейся стране. Несмотря на то что их братья именно этим и занимались, отец решительно воспротивился.
– Папа говорит то же самое, – сказала она. – Пожалуй, это единственное, на чем сходятся его взгляды и взгляды Арчера. Но зачем русскому правительству воровать свою собственную Янтарную комнату?
– Из тех же соображений, по которым итальянская мафия украла одно из лучших произведений итальянской живописи – «Рождество» Караваджо. Правда, мафия и правительство – не одно и то же, пока, во всяком случае. Хотя кое-где их интересы смыкаются.
– Ты говорил про литовских террористов. Зачем им Янтарная комната? Чтобы выручить за нее оружие?
– Не исключено. Но будь они чуть поумнее, то смогли бы использовать ее в качестве своего рода багра, с помощью которого оттолкнулись бы еще дальше от ненавистной им России. Янтарная комната – это основа для создания собственной твердой валюты. Без нее их беззубое правительство России не соперник. К сожалению, Россия не может сейчас позволить себе терять свои бывшие территории. В этом случае ее ждет полная катастрофа.
97 
