Последние отзывы

  66  

— Что? Лотти? Да, конечно, я видела ее. Ей так шло новое розовое платье, не правда ли?

И прежде чем он успел ей еще хоть что-то объяснить, она отвернулась, чтобы поздороваться с кем-то из гостей. Поняв, что ждать от нее помощи не приходится, Джордж расстроено отошел назад. Вместе с женщинами из деревни, которых она наняла себе в помощь, Куки забралась в маленькую тележку, запряженную лошадьми, собираясь вернуться в поместье и приготовить свадебный завтрак.

Когда она тронулась в путь, Джордж побежал рядом с тележкой.

— Лотти пропала, Куки. Ты не видела ее?

Куки добродушно рассмеялась.

— Думаешь, ты сможешь найти свою сестру, пока есть работа, которая должна быть сделана? Насколько я знаю свою Лотти, она не появится, пока стол не будет уставлен ее любимыми сладостями.

Она сильно дернула за поводья, а Джордж рывком развернулся и обезумевшим взглядом метнулся по церковному двору. Лотти нигде не было видно, но он слышал ее голос так ясно, словно она шептала ему на ухо.

"В романах мисс Рэдклиф злодей, который стремится скомпрометировать героиню, всегда встречает свою безвременную кончину, прежде чем ему удается совершить задуманное".

После недавней беды с ядом он предположил, что она отказалась от своих диких планов. Но что, если он ошибся?

Он всматривался в затененное пространство под дубом, как вдруг заметил золотую вспышку на самой вершине колокольни. Каменный ангел стоял на выступающем парапете башенки, его распростертые крылья стремились в небо. А прямо под ним, на ступеньках церкви, стояли Лаура и Николас, и толпа вокруг них, наконец, начала редеть.

"А что ты будешь делать, если ни один из твоих экспериментов не приведет к результатам, на которые ты надеешься?" — спросил он у Лотти, когда они сидели как раз на самом том месте, где сейчас стояли Лаура и Николас.

Она тогда посмотрела вверх на ангела и улыбнулась одной из своих таинственных улыбок.

"Тогда нам просто придется обратиться к небесам в поисках божественного вдохновения".

— Нет, — прошептал Джордж, медленно скользя перепуганным взглядом по ангельскому лику статуи. — О Боже, пожалуйста! Только не это.

Никто даже не узнает. Если ему удастся добраться до Лотти, прежде чем она сделает какую-нибудь глупость, никто ни о чем не узнает.

Эта мысль рефреном звучала в мозгу Джорджа, когда он отпихнул в сторону старика Хелфорда Томбоба и ринулся к двери, ведущей на колокольню.

Старик погрозил ему своей тростью.

— В мое время у щенков вроде тебя было гораздо больше манер!

У него не было времени извиняться и даже не было времени дать глазам возможность приспособиться к темноте в башне. Спотыкаясь о колокольные языки, Джордж поднялся к винтовой лестнице и взлетел по ступенькам с такой скоростью, что сердце едва не выскакивало у него из груди.

Но когда он ворвался в башню, его сердце едва не остановилось.

На каменном выступе за спиной ангела сидела Лотти и скалывала железным долотом цемент вокруг его подставки.

Джордж замер на месте, боясь сделать хоть один шаг.

Маленькое личико Лотти было необычно спокойным. Она даже не оторвалась от работы, чтобы посмотреть на него.

— Не пытайся остановить меня. Я слишком много трудилась ради этого. Я приходила сюда расковыривать этот проклятый камень день за днем, пока ты тренировался завязывать перед зеркалом свой шейный платок, чтобы не опозорить перед алтарем его светлость. Если хочешь, наконец, помочь, вернись вниз и попробуй увести Лауру со ступеней.

— Положи долото, Лотти. Ты ведь не хочешь, чтобы это произошло.

— А почему нет? Ты должен признать, что это блестящий план, сравнимый с любым, даже самым сенсационным, готическим заговором. Все подумают, что произошел просто трагический несчастный случай. Лаура сможет получить Арден Менор и останется с нами. И все будет так, как было до его появления.

Джордж покачал головой.

— Нет, не будет. Жизнь никогда уже не станет прежней, потому что ты разобьешь Лауре сердце.

— Она простит меня со временем, — заспорила Лотти, откалывая большой кусок цемента. — Она никогда не могла злиться на меня больше часа. Помнишь, как я позволила мисс Пушистой родить котят на ее любимой шали, и она обозвала меня ужасным и эгоистичным созданием? Я так плакала, что мне стало трудно дышать, и она потом извинилась, что я посинела от плача из-за нее.

  66