Особенно,... 
166 
Рука Салери лежала на ее плече, холеный палец нежно поглаживал по щеке, Николас наклонился, и Эмили поспешно закрыла глаза, моля бога, чтобы дал ей силы и ее не стошнило. Но в тот момент, когда их губы должны были соприкоснуться, со стороны гостиной раздался какофонический взрыв и грубый мужской голос затянул песенку о похождениях непутевой Мод с улицы Шрюсбери-лейн. Певец предупреждал, что любая попытка добиться любви Мод закончится плачевно: «Кокетка украдет твой кошелек, ничего не даст взамен, но ты все равно будешь требовать еще и еще».
Ники поморщился и убрал руку, а Эмили невольно хрюкнула, понадеявшись, что ее спутник примет этот странный звук скорее за томный вздох девушки, обманутой в своих ожиданиях, чем приглушенный смех. Она снова надвинула капюшон на голову и поспешно сделала несколько шагов по тропинке. Ники последовал за ней, прикидывая в уме новую стратегию.
— Полагаю, нынешнее состояние герцога доставляет вам немало хлопот и беспокойства, вы находитесь в постоянном напряжении. Ведь в любую минуту он бог знает что может выкинуть. Осмелюсь поинтересоваться, не причинил ли он вам вреда?
— Нет, нет, что вы! Мне кажется, я ему нравлюсь… — Эмили сделала небольшую паузу и закончила: — …по-своему, конечно.
Прогулка продолжалась. Видимо, Ники проглотил и эту наживку и начал плести липкую паутину вокруг истории, рассказанной Джастином. Он не замолкал ни на секунду, то и дело поминая кстати и некстати свидетельство на право владения земельным участком. В его речах этот документ всплывал так часто, что у Эмили появилось желание закричать, зажать уши и бежать куда глаза глядят. Ее спасло неожиданное появление в саду невозмутимого Пенфелда, который втянул Салери в ученую беседу о достоинствах и недостатках индийского и китайского сортов чая. Поблагодарив взглядом вовремя подоспевшего слугу, Эмили извинилась и отправилась в дом распорядиться, чтобы гостя напоили чаем.
Когда она проходила через гостиную, брезгливо вытирая ладонью рот, из-за портьеры показалась мускулистая рука и втянула Эмили в альков у окна.
— Ну как? — спросил Джастин. — Как себя чувствуешь? Все в порядке?
— И да и нет, — ответила девушка, ухватившись за лацканы домашнего халата «больного». — Долго я не вынесу, пора с этим кончать.
— Если хочешь, можем прямо тотчас положить этому конец, — предложил герцог. Эмили похолодела, глядя на его мрачное лицо, сурово поджатые губы и жесткое выражение глаз.
— Нет, останавливаться нельзя. Пока что он ничего нам, по сути, не сказал, не открылся. Нужно его добить.
Стук каблуков по паркетному полу предупредил их о приближении Ники. Парочка испуганно замерла, ожидая, что в любую секунду их могут обнаружить и придется закончить пьесу без грандиозного финала. Первой нашлась Эмили. Потянулась и привела прическу герцога в полный беспорядок.
— Что ты делаешь, черт возьми? — шепотом спросил Джастин.
— О нет, пожалуйста, ваша светлость, не надо, прошу вас, — простонала в ответ Эмили.
Герцог быстро смекнул, что от него требуется, и сразу вошел в роль. Рванул девушку за кружевной воротник и крикнул хриплым голосом:
— Ну же, девочка! Кончай трепыхаться! Всего один маленький поцелуйчик. Ну не откажешь ведь своему новому папочке?
Шаги замерли недалеко от двери. Из алькова у окна появилась Эмили, зажимая рукой разорванный воротник. Она сделала вид, будто не замечает Николаса, который на цыпочках подкрадывался к двери.
— Сэр, прошу вас, не надо, пожалуйста. Вы же обещали больше этого не делать, — жалобным голосом молила Эмили.
Джастин схватил ее за талию, жадно облизнулся и одарил таким вожделенным взглядом, что ему мог бы позавидовать профессиональный актер, хотя Эмили подозревала, что актерское мастерство здесь ни при чем.
— Не сопротивляйся, дитя мое! — рычал герцог. — Тебе понравится. Вот увидишь.
Из-за двери осторожно выглянул Николас.
— Ударь меня! — скомандовала Эмили одними губами.
Джастин крепче сжал ее в объятиях, и чувствовалось, что в данную минуту он утратил нить игры и действительно не знает, как поступить.
— Не говори глупостей, — зло прошипел он.
Эмили забилась в его руках, изображая отчаянное сопротивление, впилась острыми ногтями в мощные бицепсы, приложила рот к уху герцога и потребовала:
— Ударь меня, черт возьми!
— Ах ты дрянь! — поднял голос хозяин Гримуайлда. — Я научу тебя слушаться старших! — Моля глазами о прощении, он замахнулся и влепил девушке звонкую пощечину.
166 
