Последние отзывы

  44  

Майлс подозревал, что Тим и остальные основали нечто вроде тайного клуба, хотя не имел ни малейшего понятия ни о его цели, ни о творящихся там делах. Тайных клубов в Оксфорде было пруд пруди. Одни организовывались, другие умирали естественной смертью, третьи превращались в почтенные институты, членство в которых считалось великой привилегией. Майлс, однако, сомневался, что кто-нибудь вспомнит о клубе Герриса, едва он покинет Оксфорд.

Однажды Тим сказал, что Геррис мечтает о церковной карьере. Майлс не принял его слова всерьез, так как Симон никак не мог считаться благочестивым христианином, однако счел за лучшее промолчать, зная любовь Тима к розыгрышам.

В другой раз один из преподавателей заметил, что из Симона Герриса может получиться хороший политик.

— Он достаточно порочен и бесчестен для этого...

Тим дождался, когда Майлс заснул, и выскользнул из дома. К счастью, прошли те времена, когда на оксфордских улицах нельзя было появляться ночью. Для Тима тайна составляла главную часть его жизни, и ему нравилось незаметно покидать свою комнату и держаться в тени по дороге к месту встречи.

Симон уже ждал его, и это не удивило Тима. В отличие от Майлса, Симон даже не попытался скрыть отвращение, едва учуяв запах духов, исходивший от приятеля, и грубо оттолкнул его, едва тот приблизился, чтобы обнять.

Тим тихонько засмеялся, зная, что в его власти заставить Симона выть от страсти.

Тима в занятия черной магией, не знал, насколько он подпал под власть сатанизма. Он изучил его истоки и проявления в разные времена. Вызов дьявола он предвкушал как наслаждение из наслаждений, гораздо более сильное, чем любой наркотик, гораздо более возбуждающее, чем соприкосновение с чужой плотью. Тиму стало жарко и даже показалось, будто он отделяется от своего тела...

А Симон смотрел на него и мрачнел. Опять Тим курил свою гадость. Глаза полыхают огнем, и в уголке рта — струйка слюны. Сколько раз он предупреждал его о привыкании. Сам Симон тоже баловался наркотиками, но очень осторожно.

Жертвоприношение девственницы. Идея ему понравилась, хотя он предпочел бы бледное бесполое тело мальчика. От этой мысли ему стало жарко. На прошлой неделе... Он вздрогнул и весь покрылся липким потом.

Маленьким мальчишкой, еще в Итоне, он как-то раз зашел в комнату старшего ученика, когда тот трудился над Тимом, и возбуждение, охватившее его тогда при виде совершавшегося на его глазах сексуального насилия, еще долго волновало кровь. Тогда он в первый раз понял, что удовольствие можно получать не только от секса, но и от причиняемой боли.

Когда Пол Сомертон продал Тима своему приятелю, Симон занял его место. Однако жестокость старшего ученика не произвела на него большого впечатления. Симон давно не мог получать удовольствие, не причиняя боль своей жертве. Но так же давно он научился скрывать свои садистские порывы.

Повзрослев еще больше, он стал непревзойденным мастером камуфляжа. Никто не догадывался об его истинной сути. Окружающие могли любить его, могли не любить, но все чувствовали исходящие от него могущественные токи, хотя никто не понимал их значения.

Он уже возненавидел Рашель, даже ни разу не встретившись с ней, ибо ощущал сексуальное возбуждение Тима, причиной которого стала смазливая сучка. Симон ненавидел женщин. Они не возбуждали его, хотя он прекрасно понимал, что наступит день — и ему придется взять себе жену. Отец уже умер, оставив ему дом и земли, — всё. А Симон был честолюбив и знал, что амбиции сами по себе ничего не стоят, не подпитанные богатством, так что женитьбы не избежать. Он даже набросал небольшой список кандидаток в жены.

Неожиданно его мысли потекли в другом направлении. Один из членов клуба совсем сдурел и не убрал после последней мессы черные свечи. Теперь мучайся из-за него.

— У меня идея! — услыхал он голос Тима.

Симон посмотрел на него. Тим стоял на фоне окна, закинув назад голову, и глаза его горели. Знакомая поза. Обычно Тим принимал ее, когда хотел быть убедительным.

— В Марчингтоне есть часовня. Устроим там следующую мессу.

— Не дури! Это слишком опасно.

Симон на мгновение забыл, как Тим любит опасность, и не сразу понял, что совершил непоправимую ошибку. Увы, сказанного не вернешь.

— Чем опаснее, тем лучше, — тихо проговорил Тим. — Подумай сам. В Марчингтоне никто нам не помешает. Мы сможем сделать все, как полагается. Вызовем дьявола. Представляешь, какими мы станем могущественными?

  44