Последние отзывы

  18  

А действительно, что? Он вспомнил, как выронил трубку телефона, как бросился во двор, чтобы распорядиться приготовить машину…

— В любом случае я сделал бы то же самое, что делаю сейчас, — потребовал ответа.

— Вы получили ответ. А то, что вам он не по вкусу, — ваша проблема.

— Почему вы не связались со мной, когда узнали, что беременны?

— Ради чего? Неужели вы поверили бы мне больше, чем сейчас? — Ее глаза вызывающе блеснули. — Я для вас ничто, Франс, и вы для меня ничто. Оставим все как есть.

— Если у нас общий ребенок, то многое меняется.

Может быть, он прав? В глубине души она понимала, что в его словах есть доля истины.

— Да, признаюсь, я подумывала об этом, но…

— Но?

— Но.. — Лаура заколебалась, вспомнив, какой испытала шок, когда узнала о беременности. В первый момент она потянулась за телефоном и, лишь взяв трубку, осознала, что нельзя звонить человеку, которого она не знает, который живет за сотни миль от нее, который давно уже забыл про нее. Нельзя говорить ему, что у нее от него будет ребенок — Но потом передумала, — сказала она, пожав плечами. — Мы с вами чужие друг другу. Я не могла обратиться к вам за помощью — Чужие… — холодно повторил Франс. — Однако мы сошлись и… вот. Неужели вы хотите, чтобы я этому поверил?

— Это правда.

— Да? — Он отошел к окну и прислонился к стене. — Все покажет тест.

Лаура снова опустилась на кровать, убрала волосы с лица. Если бы только он не приехал! Если бы Патриция не позвонила ему! Ей не хотелось, чтобы он был здесь. Жизнь повернулась так, что поначалу испугала ее, но потом она смирилась с этой переменой. Почувствовав в себе первые признаки другой жизни, она с радостью приняла ее. Смотрела в будущее, планировала… И вот он явился и все перевернул. Но он прав: ребенок имеет право знать правду. На этот раз эгоистична она, а не он. Лаура подняла голову.

— Хорошо, — тихо сказала она. — Я пройду тестирование.

Он кивнул, но его лицо не отразило никаких эмоций.

— Я пройду его, потому что моя девочка имеет право знать имя отца, и я не смогу обманывать ее в этом.

— Конечно. — Франс иронично хмыкнул. — Вы ведь женщина привыкшая к свободе, а тут в вашей жизни появился незапланированный ребенок. Какая уж тут свободная жизнь, если нужно дни и ночи сидеть дома, качая колыбель? — Он усмехнулся, обнажив зубы. — Мы оба знаем, что я могу все это изменить.

Лаура откинулась на подушку. Полы халата разошлись, и его взгляд упал на полные, налитые молоком груди. Она хотела поправить халат, но почему-то решила не уступать ему даже в этом.

— Вы ошибаетесь. Ошибаетесь во всем.

— Неужели? — Франс сунул руки в карманы и медленно подошел к кровати. — И в чем же я не прав?

— Я не живу той жизнью, которую вы себе представляете. У меня есть работа. Успешная карьера. Я хорошо зарабатываю.

— У вас была карьера. Теперь вы — мать.

— И что?

— Вашей карьере пришел конец. Лаура рассмеялась. Ей действительно стало смешно, и у нее сразу улучшилось настроение.

— Извините, но, похоже, вы отстали от времени. Женщины работают и растят детей одновременно. Для вас это, конечно, новость, но…

— Те, кто вынужден, делают так. Те, у кого есть выбор, поступают иначе.

— Тогда мне повезло — у меня есть выбор.

— Как вы самоуверенны! — Он остановился у кровати. — Но ведь вы вообще уверены во всем. Например, в том, что касается ребенка.

— Мы же все уже решили, — устало сказала она. — Я согласна пройти тест.

— Я был с вами всего один раз. Каковы шансы на то, что вы забеременели именно от меня? Вы перескочили ко мне из чужой постели. Обещаю, вы еще пожалеете, если это ребенок вашего любовника, а вы хотите повесить его на меня.

— Я вас ненавижу, — прошептала Лаура. К глазам подступили слезы, и она смахнула их ладонью. — Будьте вы прокляты, Франс, я вас ненавижу!

— В ту ночь вы говорили другое, — холодно заметил Франс.

Он наклонился и поцеловал ее в губы, ухватив за волосы, чтобы она не отвернулась. Лаура издала какой-то звук, означавший то ли протест, то ли капитуляцию. От этого полустона-полукрика у него забурлила кровь, и он отстранился, ненавидя себя, ненавидя ее, ненавидя тот жестокий поворот судьбы, который свел их вместе.

— Вы… вы скотина! Ублюдок!

Он хотел сказать ей, что так и есть на самом деле, что он именно то, чем она его назвала, и прилетел только для того, чтобы ребенок — если это его ребенок — получил, в отличие от него самого, фамилию отца, но… промолчал. Ей ни к чему знать такие вещи.

  18