12 
Лично я считала, что нечто совершенно иное. Впрочем, я ничего и никогда не принимала на веру.
— Люцифер был первым великим гуманистом, — сказала я. — Мне это известно, ваше высочество.
— Вспомни об этом, когда захочешь снова открыть рот, — продолжал он, словно не слыша моих слов. — А теперь убирайся и займись тем, о чем тебя просят. Отдаю тебе Джафримеля, Данте Валентайн. Отныне вы с ним одно целое. Прощай.
— Мой господин… — начал Джафримель.
Я вытерла о джинсы потные руки. Дома приму солевую таблетку и выпью несколько литров воды; от жары я была мокрая насквозь.
— Убирайтесь, оба, — сказал Люцифер. — И не заставляйте меня повторять приказ.
Спорить с ним мне не хотелось. Я взглянула на Джафа.
Демон смотрел на Люцифера, сверкая зелеными глазами.
«Зеленые глаза. У них обоих зеленые глаза. Может быть, они родственники? А впрочем, кто их разберет».
Я нервно сглотнула. В воздухе повисло напряжение, я чувствовала его всей кожей.
Люцифер сделал изящный жест рукой. Он чертил в воздухе руны, но какие, я не поняла.
Внезапно что-то больно ударило меня в плечо. Я взвизгнула, решив, что он решил меня убить, чтобы я наконец-то заткнулась, но тут ко мне быстро подошел Джаф и потянул меня за руку.
— Сюда, — сказал он.
Я извивалась от боли, словно меня жгли раскаленным железом. Он потащил меня к двери, через которую мы вошли в комнату. Я отчаянно вырывалась — мне было больно… БОЛЬНО… БОЛЬНО… БОЛЬНО… Но когда он вытащил меня за дверь, на меня внезапно обрушились ледяной холод и благословенный вонючий городской воздух.
Глава 7
Плечо ныло и заходилось от тупой пульсирующей боли. Было темно. Шел дождь, но я была сухой. И моя одежда была сухой. Меня защищала тонкая оболочка магии демонов.
Я лежала на чем-то твердом и холодном, но к моему лицу прижималось что-то теплое. Кто-то меня обнимал. Мускус и жженая корица. Этот запах облегчал боль; от него постепенно успокаивалось сердце и проходила жгучая боль в легких. Было такое ощущение, словно меня разорвали на куски, а потом снова сшили, только не так, как нужно…
— Больно… — прошептала я.
— Дыши, — сказал Джаф. — Дыши, тебе станет легче.
Я застонала. И продолжала дышать.
И тут меня начало выворачивать наизнанку. Джаф перекатил меня на бок, и я принялась блевать, в перерывах между приступами сыпя отборными ругательствами. Демон почти ласково поглаживал меня по волосам. Если бы не пистолет, который он совсем недавно приставлял к моему виску, я бы подумала, будто он нежно меня утешает.
Наконец из меня вышло все, что я съела накануне. Я лежала, прислушиваясь к вою полицейских сирен и шуму проходящих поездов, а демон все поглаживал меня по волосам, прижимая к себе. Через некоторое время я уже чувствовала, что готова вернуться в привычный для меня мир людей.
«Кажется, я хотела целовать землю, — подумала я. — Что-то не хочется. Кругом одна блевотина. Моя блевотина. Гадость».
— Тебе, наверное, очень противно, — сказала я, отчаянно желая прополоскать рот.
Демон пожал плечами.
— Мне все равно, — сказал он.
— Конечно, тебе все равно, — сказала я. — Это же человеческая блевотина. Тебе-то что?
— Мне нравятся люди, — сказал он. — Большинству демонов они нравятся. Иначе своими товарищами мы выбрали бы обезьян, а не вас.
Он погладил меня по волосам. Несколько прядей прилипло к моей щеке и лбу.
— Здорово. А я думала, мы для вас нечто вроде диванных собачек. — Я глубоко вздохнула. Кажется, я могу встать. — Ну, командуй, что мне теперь делать?
— Сейчас.
Он встал и помог мне подняться. Когда я пошатнулась, он подхватил меня и прижал к себе. Затем вложил мне в руку меч и поддерживал меня до тех пор, пока я не перестала пошатываться.
Пришла моя очередь пожимать плечами.
— Мне нужно вернуться домой и собрать кое-какие вещи, раз уж нам предстоит охотиться на демона, — сказала я. — И мне нужно… еще кое-что.
— Разумеется, — сказал он. — Такова воля Князя, и я обязан ей подчиняться.
То, как он это сказал — стиснув зубы, на одном дыхании, — прозвучало как оскорбление.
— Лично я тебе ничего не приказывала, — сказала я. — И не надо срывать на мне зло. Кстати, что он со мной сделал?
— Придешь домой — узнаешь, — сказал демон, с трудом сдерживая ярость. — Думаю, ты понимаешь, как тебе повезло, некромантка.
12 
