39 
Больше всего на свете Блайт хотелось, чтобы именно Джас оказался тем самым мужчиной, которого она так долго ждала. Она открыла ему сердце, мысли, подарила свою непорочность в надежде растопить ледяную оболочку, за которой, по мнению Блайт, скрывался отзывчивый любвеобильный человек. Она сделала все, что могла, но Джас так и не ответил на ее чувства.
Провозившись до полудня, Блайт мыла руки, когда пришел Джас. Увидев его, она почувствовала, как сердце подпрыгнуло от неожиданной радости.
— Подумал, что пора кормить мою маленькую трудягу, — сказал он. — Я не Бог весть какой повар, поэтому предлагаю прокатиться в Опуа. Или, может быть, ты слишком устала?
— Нет-нет! Мне нравится твой план. Это просто великолепно! — Она была очень утомлена, однако возможность провести остаток дня с Джасом мигом вернула Блайт к жизни.
Она постояла под душем, причесалась и стянула волосы на макушке в хвостик, после чего надела шорты и белый топ. Порывшись в гардеробе, Блайт откопала старенькие теннисные туфли. Она надела их, а потом окинула критическим взором свое отражение в зеркале.
Румянец на щеках мог появиться, когда она нагибалась и зашнуровывала туфли. Но откуда же взялся яркий лихорадочный блеск в глазах? А эта призывная полуулыбка?
Она выглядела, как женщина, готовящаяся к встрече с любовником. Ей бы не хотелось, чтобы все ее чувства были так ясно написаны на лице. Этим она проигрывала Джасу, который сильно преуспел, пряча под панцирь свои.
За рулем Джас показал себя осторожным и внимательным водителем. Он тщательно объезжал кочки и рытвины, попадающиеся на пути, а как только они выехали на шоссе, сразу же сбавил скорость, и поездка получилась — приятнее некуда.
Они выбрали ресторанчик на набережной. Джас предложил сесть за столик, находящийся на террасе, поскольку в помещении было душновато. Терраса полукругом нависала над пляжем, с нее открывался великолепный вид.
— Пойдем туда, — сказала Блайт, облюбовав столик у самых перил.
Они ожидали заказ, наблюдая за редкими пловцами, курсирующими недалеко от берега. Вот из воды вышел молодой мужчина. Он вел за руку маленькую круглолицую девочку лет четырех-пяти. Судя по всему, малышке очень нравился ее красный купальник с пышными оборочками. Она задорно трясла головой, волосы, превратившиеся после купания в мокрые смешные хвостики, брызгали на отца морской водой, и это приводило девочку в неописуемый восторг.
Недалеко от террасы на лежаке отдыхала красивая молодая женщина. Девочка вскинула ручонки и, весело размахивая ими, побежала к женщине. Присмотревшись к странным чертам лица малышки и ее нелепой раскачивающейся походке, Блайт вдруг с болью в сердце осознала, что кроха больна болезнью Дауна.
А малышка спешила в распростертые объятия женщины, выкрикивая на ходу:
— Мама! Мама! Я плавала!
Ее мать, еще шире развела руки и с восхищением воскликнула:
— Да, я видела! Какая же ты у меня умница!
Хвостики согласно запрыгали.
— Да. Умница. — Девочка, запрокинув голову, залилась смехом.
Блайт улыбнулась, радуясь счастью больной девочки, и взглянула на Джаса, чтобы разделить с ним свои чувства. С лицом темнее грозовой тучи, сердито сдвинув брови и плотно сжав губы, он безотрывно смотрел на ребенка.
— Джас!
Он промолчал.
— Джас! — позвала Блайт немного громче.
Его пристальное внимание к больной девочке выходило за рамки приличия, и Блайт почувствовала себя неловко.
— Что ты, Джас?
— В чем дело? — Он наконец посмотрел на Блайт.
Она испытующе вглядывалась в его лицо, пытаясь найти хоть какое-то объяснение происходящему, но так и не смогла ничего прочесть за непроницаемой броней.
— Что с тобой?
— Ничего, — пробормотал он.
Но она видела, как предательски забегали его глаза, словно он хотел еще разок посмотреть на девочку.
— Давай пересядем, становится ветрено.
Естественно, было по-прежнему тепло, но возражать Блайт не решилась. Ей не давала покоя реакция Джаса на семью с больным ребенком. Он долго смотрел, а потом… убежал.
Но в больших голубых глазах малышки, в ее курносом носике и радостной улыбке не было ничего уродливого, отталкивающего. Да и неужели Джас раньше никогда не видел подобных детей?
Ресторан был по-прежнему полон, и Джас как-то рассеянно спросил, не хочет ли Блайт зайти в дамскую комнату. Она, пожав плечами, подчинилась.
39 
