19 
— У тебя есть какое-то разумное объяснение? — спросил он язвительно и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Или ты всегда так делаешь? Сначала поощряешь мужчину, говоришь, что хочешь его, срываешь с него рубашку, раздеваешься донага и ложишься с ним в постель, а потом удираешь? — Вопрос его прозвучал с явным сарказмом.
Сэлли подняла голову. Ни один мускул не дрогнул на его жестком бронзовом лице, но черные глаза сверкали яростью. Она сделала шаг назад, вдруг испугавшись, неожиданно осознав, что наделала.
— Нет… — пробормотала она. Атмосфера была напряженной, как и смотревший на нее мужчина.
— Ты имеешь все основания быть напуганной, — фыркнул он, шагнул к ней и навис над ней всем своим телом. Взяв ее за подбородок, он приподнял ей голову, чтобы посмотреть прямо в глаза. — Некоторые женщины любят подразнить, но ты зашла в этом слишком далеко. Считай, тебе повезло, что человеком, над которым ты решила подшутить, оказался я. Может случиться так, что следующий не сможет контролировать себя так, как я, и тогда тебе несдобровать.
Сэлли содрогнулась, что не укрылось от его внимания.
— Ты не была холодна, ты все время отвечала мне. Вот и сейчас вся дрожишь.
Схватив ее руку, он опустил ее и прижал к себе. К своему ужасу, Сэлли поняла, что он все еще возбужден, и, к своему стыду, невольно прореагировала на это.
— Еще не поздно, ты можешь изменить свое решение… да и вообще, это исключительное право женщины, — насмешливо протянул он.
— Нет… нет! — закричала Сэлли, вырывая свою руку и пятясь. Она не могла понять, как могла оказаться настолько глупой. Настолько безвольной.
— Одного «нет» вполне достаточно. Я понятливый.
— Прекрасно, — сказала Сэлли, и то, как обыденно она это произнесла, и то, что употребила это проклятое слово «прекрасно», еще больше разозлило Зака. Лицо его мгновенно преобразилось, и, если взгляд способен был бы убивать, она бы уже лежала бездыханной.
Сэлли понимала, что у него были все основания для того, чтобы разозлиться, но усталость с такой силой навалилась на нее, что единственное, чего она хотела, — это отделаться от него и навсегда забыть об этом вечере.
Возможно, ей стоило извиниться? Она храбро взглянула в его хмурое лицо.
— Я сожалею о своем поведении и приношу извинения, если ты считаешь себя обманутым, — произнесла она. — Но разве я приглашала тебя сюда? Я говорила тебе, что устала, и попросила уйти, но ты уговорил меня. — Она всплеснула руками. — Ты… чрезмерен для меня. И я хочу, чтобы ты немедленно ушел…
— Тебя устрашают мои габариты?
— Не только, ты чрезмерен для меня во всем — слишком богат, слишком высокомерен и слишком упрям, чтобы уйти, когда тебя об этом просят. И ты мне не нравишься. Помимо всего прочего, ты купил «Вестуолд», что делает тебя торговцем оружием, а этот бизнес вызывает у меня лишь презрение.
— Занятно слышать это от тебя, — ехидно произнес Зак, — от папенькиной драгоценной дочки, которая в своей жизни ни дня не трудилась. Этот бизнес великолепно содержит тебя, взять хотя бы эту квартиру, которую отец подарил тебе. — Он усмехнулся. — Вероятно, мне лучше было бы прийти с ювелирной коробочкой, а не с сумкой-холодильником. Не сомневаюсь, что результат был бы другим.
Сэлли разозлилась. Это ее отец сказал Заку, что купил ей эту квартиру, чего она не могла отрицать. Но отец явно не сказал Заку, что она вовсе не богатая бездельница, что она работает!
— Да, ты прав. Как глупо с моей стороны, — сказала Сэлли с убийственной иронией. Она могла бы все объяснить, но посчитала унизительным для себя объяснять что-то этому высокомерному типу. Подойдя к кофейному столику, она взяла сумку-холодильник. — Теперь, когда мы выяснили, что думаем друг о друге, забирай это и уходи.
Зак пристально смотрел на нее с минуту.
— Считай это моим подарком тебе, — натянуто произнес он, и она заметила, как желваки заходили на его скулах. — Сумка-холодильник — довольно полезная вещь для такой непостоянной женщины, как ты. — С этими словами он схватил ее за волосы и притянул к себе. — Знаете что, мисс Пакстон… — его улыбка была леденящей, — я намерен доказать, что вы не правы.
Сэлли попыталась освободить свои волосы, но его хватка стала только сильней.
— Даже не пытайся! — взорвалась она.
Он поднял черную бровь:
— Ты делаешь большую ошибку, Сэлли. Неужели твоя мама никогда не говорила тебе, что никогда не надо бросать вызов разъяренному мужчине?
19 
