92 
Мы сидели на пляже, и вдруг появились две барышни. Одна из них сразу привлекла к себе всеобщее внимание тем, что… собственно, она хотела привлечь к себе внимание. Невысокая, азиатской внешности, скорее яркая, чем красивая. Она привлекала внимание своей походкой, поведением и… тем, что почти моментально осталась топлесс. Несмотря на яркую восточную внешность, я сразу был уверен, что барышня наша, а мой товарищ был уверен в обратном. Мы поспорили, даже сделали предположение относительно имени. Друг назвал несколько иностранных имён, а я сказал: либо Ольга, либо Ирина, либо Жанна (вот такой неожиданный набор).
Выиграл я, она оказалась Ольгой из Казахстана, уже давно проживающей в Москве. По тому, как она спокойно отнеслась к нашему к ней подходу, и по тому, как тут же попросила купить ей шампанского, мы догадались, что она не только наша, но ещё и находится на пляже во Франции с профессиональной целью. Больше мы её не видели, но главное не это. Главное – я выиграл спор, а мне с моим другом это редко удаётся.
Проигравший сегодня вечером на набережной порта Сан-Тропе в нарядной одежде прыгнет в воду. Там везде пришвартованы яхты, прыгать придётся между яхт. Единственная уступка – это будет ныряние без обуви, потому что обувь можно потерять, да она в любом случае будет испорчена. Вот. Жду вечера.
А сегодня утром мы с другом забились на то, что не будем есть. Совсем. Допустимо одно яблоко за день или ломоть дыни. Здесь это выполнить довольно трудно, кругом вкуснейшая еда, аппетитно жующие люди, розовое вино в запотевших бокалах, и запахи, запахи, запахи… На что поспорили, ещё не решили. Также пока не решили, что будем делать, если оба выдержим или оба не выдержим. Посмотрим. Вот таким образом обостряется ощущение жизни (улыбка).
7 июля
Вчера мой друг, конечно, выполнил условия спора, прыгнул в воду вечером в порту. Но после дошедших до нас вестей о смерти Василия Павловича Аксёнова всё прошло без удали, без особой радости. Вечер прошёл тихо. Не сговариваясь, мы решили, уже совсем поздно, нарушить голодовку, выпили вина и чего-то пожевали. Василий Павлович умер. Было не до споров.
Не буду говорить о его месте в литературе, о его культурном значении, о его знаковости и прочее. Об этом могут сказать лучше, а главное, об этом скажут те, кто больше меня знает. Я просто очень, ОЧЕНЬ люблю некоторые его произведения. А ещё мне довелось с ним общаться, и общаться не просто так.
У меня был замысел написать сценарий и сделать фильм по нескольким его ранним рассказам. И я вышел на Василия Павловича, позвонил, не помню точно, его агенту или секретарю, что-то про себя объяснил… Он перезвонил мне через два дня. Я сразу узнал его голос. В Аксёнове всё было классным и даже культовым. Всё! Голос особенно! Он сказал, что идея ему нравится, что он прочёл две мои книжки, «Рубашку» и «Реки», и считает, что я могу заниматься выбранным материалом. Я долго не мог прийти в себя от одной мысли, что АКСЁНОВ читал то, что я написал. Это у меня не укладывалось в голове. АКСЁНОВ!!!
Мы встречались не один раз, беседовали, обедали, ужинали, пили вино. Не помню, чтобы мы обсуждали вопросы литературы. Говорили о новом времени, о сути происходящего… Он много расспрашивал меня о моём восприятии текущей жизни, о моих жизненных опытах… Он очень здорово слушал. А я старался говорить точно, потому что меня слушал Аксёнов.
И ещё он звал приехать к нему в Биарриц. Говорил, не спеша прогуляемся, он знает несколько очень приятных и вкусных ресторанчиков, и вообще, вряд ли кто-нибудь сможет лучше него показать другому русскому это чудное место.
Он умер. О нём скажут те, кто его знал лучше и ближе, те, кто глубоко знает его творчество и со вчерашнего дня уже наследие… Я же настоятельно порекомендую следующее: немедленно найти и прочесть несколько его ранних рассказов… «Папа, сложи», «Жаль, что вас не было с нами», «Маленький кит, лакировщик действительности» и другие. Прочтите, если не читали! И вы тут же поймёте и осознаете, КТО ушёл.
9 июля
Как удивительно: Сан-Тропе, некогда совсем деревня, превратился для многих в вожделенное место, наполненное магазинами, галереями, разного качества, но в основном хорошими ресторанами… Сюда стекаются и здесь тратятся такие деньги! Забавно смотреть, как с вечерними сумерками набережная и порт Сан-Тропе превращаются в ярмарку тщеславия. Плотно, борт к борту, стоят большие и не очень яхты, на них ужинают и делают вид, что ни на что не обращают внимание в основном одетые в белое люди. Вдоль яхт прогуливаются те, кого можно назвать зеваками, рассматривают скучающих людей в белом, пытаются заглянуть в доступные глазу внутренние помещения яхт и усиленно фантазируют на тему: каково это, отдыхать на яхте. Вдоль порта медленно ползут роскошные автомобили или громко, почти истерично взрёвывают моторами «Феррари» и прочая мощная техника. Этим машинам не нравится ехать медленно, и их зверские двигатели ревут, заставляя окружающих оглянуться или вздрогнуть, к ленивой радости владельцев. Вот так вечером, на небольшом кусочке французского берега длиной метров четыреста, проходит карикатурная ярмарка тщеславия, где всё кажется неторопливым, вальяжным и равнодушным, а на самом деле исключительно для этих четырёхсот метров люди покупают дорогие машины, драгоценности, строят яхты и выделяют огромные суммы из семейных бюджетов на салоны красоты и пластические операции (улыбка).
92 
