Особенно,... 
66 
– А как продвигается книга?
Он докладывал ей об этом каждый день.
– Закончена! – с гордостью заявил он перед возвращением в Вашингтон.
– Не могу поверить! Так хочется скорее ее почитать.
– Это не очень веселое чтение.
– Я знаю. И все равно я уверена, что это замечательная книга.
Странно, но Мэдди ощущала гордость за Билла.
– Я вам дам экземпляр рукописи, как только ее перепечатают. Мне и самому не терпится услышать ваше мнение.
Наступило странное напряженное молчание. Билл не решался сказать ей о том, что все время о ней думает, постоянно тревожится за нее.
– Не могу дождаться того момента, когда снова увижу вас, Мэдди. Я так беспокоюсь за вас.
– Не стоит, у меня все в порядке. В следующий уик-энд я увижусь с Лиззи. Она собирается приехать в Вашингтон. Я вас с ней познакомлю. Я столько ей о вас рассказывала.
– Не могу себе представить, что вы ей обо мне могли рассказать Я ей, наверное, покажусь каким-нибудь доисторическим монстром, неимоверно скучным.
– А вот мне вы кажетесь очень интересным человеком. Вы мой самый близкий друг, Билл.
Действительно, он стал ее единственным другом, первым за долгие годы. Не считая, конечно, Грега. У того появилась новая подружка, но все равно он звонил ей из Нью-Йорка, когда удавалось прорваться. Они уже поняли, что Джек перехватывает его звонки и никогда не сообщает о них Мэдди. С Биллом они были более осторожны и тщательно выбирали время для телефонных разговоров.
– И вы тоже... Вы для меня человек особенный... Билл не знал, что сказать. Он сам не мог разобраться в своих чувствах. Она для него и друг, и вроде дочери... и женина... Мэдди ощущала то же самое. Порой чувствовала себя Биллом как с братом, а иногда не могла разобраться в странных чувствах, которые он в ней вызывал, и это ее пугало. Ни из них пока не решался даже попытаться вслух определить свои чувства друг к другу.
– Давайте встретимся на ленче до заседания комитета в понедельник.
– С удовольствием.
В последний уик-энд в Виргинии Джек очень ее удивил. Принес ей цветы из сада, подал завтрак в постель, ходил с ней в долгие далекие прогулки и неустанно говорил о том, как она ему дорога и как много для него значит. Занимаясь с ней любовью, он теперь вел себя нежнее и ласковее, чем когда бы то ни было. Все оскорбления и унижения, боль прежних дней действительно теперь казались лишь плодом ее воображения. Мэдди скова чувствовала себя виноватой – за все то, что она наговорила о нем Биллу, Грегу и доктору Флауэрс. Сейчас ей хотелось исправить неблагоприятное впечатление о муже, о ее любящем муже, которое могло остаться у этих людей с ее слов. Может быть, это действительно только ее вина? Может, она сама вызывала его на насилие? Когда она с ним хороша и когда он этого хочет, он такой приятный, неотразимый.
На следующее утро после возвращения в Вашингтон она попыталась объяснить все доктору Флауэрс.
Та ответила ей неожиданно резко:
– Осторожно. Мэдди! Посмотрите, что происходит. Вы снова позволили ему заманить себя в ловушку. Он наверняка понял, о чем вы думали, и теперь всячески старается доказать, что вы не правы. И что еще хуже, старается заставить вас почувствовать себя виноватой.
В описании доктора Флауэрс Джек выглядит настоящим злодеем, да еще и дьявольски хитрым к тому же, подумала Мэдди. Просто Макиавелли какой-то... Сейчас она ощущала жалость к мужу и раскаяние. Ведь это она сама его таким изобразила, и доктор Флауэрс ей поверила.
Биллу за ленчем она ничего не стала говорить, опасаясь той же реакции, что и у доктора Флауэрс. Вместо этого они говорили о его книге. Несколько месяцев назад он продал рукопись издателю через литературного агента.
– Какие у вас планы на осень? – осторожно спросил он, надеясь услышать, что она собирается расстаться с мужем.
Мэдди ни словом не упомянула об этом за ленчем. И выглядит она сейчас счастливее, чем когда-либо, заметил он. Билл ее такой никогда еще не видел. Кажется, у нее все хорошо. И, тем не менее, он по-прежнему испытывал тревогу. Так же, как и доктор Флауэрс, он опасался, что Джек снова заманил ее в ловушку, в которой собирается держать всю жизнь, то мучая и оскорбляя, то смущая неожиданными сменами настроения, пока она не дойдет до того, что совсем запутается.
– Хочу попытаться снова поднять нашу телепередачу на прежний уровень. Сейчас рейтинги катастрофически упали. Я думала, что это из-за Брэда, но Джек считает, что я тоже никуда не гожусь и мне надо поработать над собой. По его мнению, мои репортажи скучны. Осенью я собираюсь подготовить несколько материалов, посмотреть, нельзя ли вдохнуть в передачи новую жизнь.
66 
