Особенно,... 
59 
– Почему, Джек? Мы все живые люди Такое может случиться с каждым.
– Ну, нет, с приличными людьми такое не случается. Мэд – Он явно наслаждался, унижая ее. Оскорблял с видимым удовольствием. – С порядочными женщинами такое не случается. Они не рожают детей в пятнадцать лет неизвестно от кого и не бросают младенцев, как мусор, на ступеньках церкви.
– Не совсем так. Не хочешь узнать, как все произошло на самом деле?
«Возможно, так я хоть немного заглажу свою вину перед ним, – подумала Мэдди – Все-таки он мой муж, я должна была сказать ему о дочери раньше».
– Нет, не хочу, – резко оборвал он ее – Меня беспокоит другое: что нам делать, когда эта история выйдет наружу, и ты появишься на экране национального телевидения в роли потаскушки? Меня, видишь ли, волнует моя программа и моя телекомпания.
– Думаю, люди все поймут. – Мэдди пыталась сохранять достоинство, по крайней мере, внешне. Внутри же он все-таки достиг своей цели, внутри у нее все дрожало – Она же не преступница, черт возьми, не убийца! Так же как и я.
– Да нет, всего только заурядная шлюха. Голодранка. Я всегда это говорил.
Мэдди резко обернулась к нему.
– Как ты можешь так со мной разговаривать? Ты что, не понимаешь, как мне больно?
У нее от боли даже потемнели глаза. Но Джека это нисколько не тронуло. Наоборот. Ему хотелось уколоть ее еще больнее.
– Тебе и должно быть больно. Ты что, гордишься собой? В таком случае ты чокнутая. Видно, так оно и есть. Может быть, ты ко всему еще и ненормальная. Ты мне лгала, ты бросила свою дочь. Бобби Джо об этом знал?
– Да, знал.
– В таком случае я не удивляюсь, что он тебя колотил. Это многое объясняет. Когда ты ныла и жаловалась на него, я не знал причины. Честно говоря, теперь я не могу его винить.
Мэдди бросила на него гневный взгляд:
– Чушь! Что бы я ни сделала, я не заслужила такого обращения ни от него, ни от тебя. Это нечестно, и ты сам прекрасно это знаешь.
– А ты меня обманула! Это, по-твоему, честно? Как я сейчас должен себя чувствовать? Ты шлюха, Мэд, жалкая дешевая шлюха! Наверное, лет с двенадцати путалась с мужиками. Сейчас мне кажется, что я тебя совсем не знаю.
Ему как-то удалось уйти от вопроса о том, почему он ничего не сказал о встрече с ее дочерью.
– Это нечестно. Мне было пятнадцать лет. Да, тогда я оступилась. Но это самое ужасное, что произошло в моей жизни. Даже переносить побои от Бобби Джо оказалось не так больно, как оставить мою девочку. Я чувствовала себя так, словно вырываю из груди свое сердце.
– Не говори мне об этом, скажи ей. Может, выпишешь ей за это чек? Только не трогай мои деньги. Я прослежу.
– Я никогда не пользовалась твоими деньгами! Я всегда за все плачу своими.
– Черта с два! А кто тебе платит? Это тоже мои деньги, голубушка.
– Я их зарабатываю!
– Да, как же! Ты самая высокооплачиваемая телеведущая. Я тебе переплачиваю чертову уйму денег!
– Ну, нет! Ты переплачиваешь Брэду! И очень скоро все твое шоу полетит из-за него ко всем чертям. Не могу дождаться, когда это произойдет.
– А когда это произойдет, сестренка, ты полетишь туда же вслед за ним. Вообще твои дни сочтены, ты в последнее время совсем распоясалась... Угрожаешь... Я не намерен с этим мириться. Какого черта! Я в любое время могу тебя вышвырнуть со студии. С какой стати я должен сидеть здесь и все терпеть, слушать твою ложь и оскорбления?
Мэдди остолбенела. Он, насильник и мучитель, изображает из себя жертву! Доктор Флауэрс ее предупреждала, и все же такая тактика, оказывается, очень эффективна. Несмотря ни на что, Мэдди снова почувствовала себя виноватой.
– Для полной ясности хочу сразу предупредить: не вздумай привести сюда свою девку. Она наверняка еще и шлюха, так же как и ее мать.
– Она моя дочь! Я имею право с ней видеться. И я живу в этом доме.
– Только до тех пор, пока я тебе это позволяю, не забывай об этом! – С этими словами он повернулся и вышел из кухни.
Мэдди, тяжело дыша, смотрела ему вслед. Услышав, что он поднялся наверх, она закрыла дверь и позвонила доктору Флауэрс. Рассказала ей обо всем, что произошло. О том, как Лиззи ее нашла, о том, что Джек скрыл от нее встречу с ее дочерью, о его сегодняшней ярости и оскорблениях.
– И что вы сейчас чувствуете, Мэдди? Только честно. Подумайте как следует.
– Я чувствую вину за то, что ничего не сказала ему о дочери. И за то, что когда-то ее оставила.
– Вы верите тому, что он говорил о вас?
59 
