Особенно,... 
288 
– Вы проявили к нам величайшее милосердие, – благодарно произнесла Энни.
– Но вы же не можете посадить на корабль двух беззащитных девушек без провожатых, – возразила Остра. – Вдруг рыцари Ханзы настигнут нас в море?
– Я бы на вашем месте больше боялся морских разбойников, – заметил з'Акатто. – Насколько мне известно, они куда опаснее.
– Тогда отправляйся вместе с ними, – сказал Казио. – Что же касается меня, то лично я возвращаюсь в свое родовое гнездо, в Авеллу. Буду по-прежнему делать вид, что никогда не встречал рыцаря, которого я не смог бы одолеть в бою.
– Отец Энни вас щедро вознаградит, – неожиданно выпалила Остра.
– Остра, замолчи, – цыкнула на нее подруга. – То, что для нас сделали каснары да Чиоваттио и з'Акатто, невозможно возместить никакими деньгами.
– Джентльмену не требуется никакая плата за спасение двух оказавшихся в беде девушек, – гордо произнес Казио.
– Но джентльмен без гроша за душой не в состоянии выкупить свою собственность, – подхватил з'Акатто. – Пусть даже нам чудом удалось бы уладить некоторые законные формальности. А это, как известно, тоже не делается просто так.
У Казио был такой вид, будто его задели за больное место.
– Неужели ты даже сейчас не можешь не изводить меня мирскими делами? – с возмущением проговорил он, после чего обернулся к Энни и спросил: – Кстати сказать, а кто ваш отец?
– Довольно богатый человек, – немного поколебавшись, ответила Энни.
– Из какой страны?
– Из империи Кротения.
– Тогда вам предстоит долгое плавание.
– Ха! – усмехнулся з'Акатто. – Можно подумать, что ты имеешь представление, где она находится. Для тебя уже з'Ирбина лежит на другом конце света.
– Я вполне довольствуюсь тем, что живу в Вителлио. Если ты к этому клонишь, – отрезал Казио. – И у меня есть имение отца, которое нужно лишь отвоевать.
– Простите его, милые каснары, – произнес з'Акатто. – Поединки с рыцарями Ханзы несколько остудили его пыл. Поэтому все чужестранное теперь вызывает в нем некоторую настороженность. Видите ли, в своем родном городке, Авелле, он возомнил себя великим фехтовальщиком. Но стоило ему выйти в большой мир, как выяснилось, что дело обстоит не совсем так, как он себе представлял. Очевидно, он несколько разочаровался.
– Все это чистой воды ложь, – не найдя ничего лучшего в свое оправдание, ответил Казио, которого, судя по всему, сильно задели слова старшего товарища. – И ты сам это знаешь.
– Я знаю только то, что вижу. Дессрата – это доблестные дела, а не пустые слова, – сказал з'Акатто.
– Но ты же сам столько раз говорил мне, что дессратор из меня не выйдет, – напомнил ему Казио.
– Мало ли что я сказал? Может, я тогда был в плохом настроении, – пробормотал з'Акатто.
– Погоди, погоди, – удивленно поднял бровь Казио. – Что это значит?
– Это значит только то, что еще не все потеряно, – ответил тот, помахав перед своим учеником бутылкой вина. – Пусть слабая, но все же есть надежда на то, что не все потеряно.
– Значит, ты признаешь…
– Ничего я не признаю!
– Ах ты, старый пропойца…
Они еще долго пререкались, но Энни уже знала, что свой бой они с Острой выиграли. Теперь у нее с подругой будут провожатые до самой Кротении.
Она вновь вспомнила о своих видениях и том колдовском действе, которое она произвела над рыцарем из Ханзы. Если бы все в мире было так просто, как казалось Казио… Но Энни понимала, что для нее мир больше никогда не будет таким простым и незатейливым.
16. Восхождение на престол
Император Кротении досчитал до трех и в телячьем восторге захлопал в ладоши, когда шут по прозвищу Песья Шапка изобразил руками в воздухе фигуру, в которой он угадал куропатку.
– Прелестно, ваше величество! – сказал сефри. – Сейчас я явлю вам огонь, а вас попрошу на сей раз досчитать до четырех.
Мюриель бросила тяжелый взгляд на сефри, потом, смягчившись, перевела взор на сына.
– Чарльз, – обратилась к нему она, – тебя ждут дела при дворе.
Когда сын обернулся к ней, его лицо выражало напряженную работу ума.
– Мама, – тихо шепнул он, – я не могу досчитать до четырех. Что же мне делать?
– Чарльз, – более настойчиво повторила она, – пора браться за дела. Ты должен сосредоточиться и стать королем.
– Но ведь король же папа.
– Папы нет. Здесь, в этом месте, королем должен быть ты. Ты меня понял?
Должно быть, он ощутил в ее голосе разочарование, потому что тотчас спал с лица. Чарльз не всегда понимал значение слов, но порой мог очень хорошо улавливать настроение.
288 
