241 
Энни повернулась к подруге и, взяв ее за руки, возбужденным тоном произнесла:
– Мне кажется, там меня ждет Родерик.
– С чего ты взяла? – удивилась та.
– Я послала ему письмо. И рассказала, где меня можно найти.
– Что? Но как тебе это удалось?
– Потом объясню. Но это должен быть он.
Они дошли до конца коридора, который упирался в кованую железную дверь. За ней дул легкий ветер и шумела листва, а над выложенной плиткой стеной сверкали звезды. От предвкушения встречи Энни охватило нечто вроде оцепенения.
– Он должен быть здесь, – сказала она подруге.
– Может, мне не ходить дальше? – предложила Остра. – Чтобы успеть подать тебе сигнал тревоги на случай, если поблизости появится кто-нибудь из сестер.
– Нет. Пошли со мной. Я хочу удостовериться, что это он. Я дам тебе знать, когда будет нужно уйти.
– Ладно, – согласилась Остра не слишком радостно.
Девушки вместе вышли через дверь и оказались в маленьком, выложенном плиткой саду. Здесь в терракотовых горшках росли лимоновые и апельсиновые деревья, а в каменных коробах – лаванда, которая придавала воздуху особый аромат. Посреди сада над бассейном, по форме напоминавшим ракушку, бил небольшой фонтан.
В тени стоял какой-то мужчина. Энни могла разглядеть только его силуэт.
– Родерик? – затаив дыхание, произнесла она.
– Боюсь, от него пока нет никаких вестей, – ответил ей молодой человек.
Энни тотчас узнала его по голосу, и от разочарования у нее внутри все опустилось.
– Это вы! – вымолвила она.
Ступив в островок лунного света, Казио широко улыбнулся, снимая с головы шляпу.
– Я говорил вам, что нахожусь в гостях в этой стране, – начал он. – Должен сказать, в этом наряде вы выглядите совсем по-другому.
– Энни! – дернув за рукав, окликнула Остра. – Кто это? Откуда ты его знаешь? И что он имеет в виду?
– Меня зовут Казио Пачиомадио да Чиоваттио, – представился Казио, поклонившись. – А вы, судя по вашей красоте и грации, должно быть, приходитесь Фиене сестрой?
– Фиене? – ничего не понимая, удивилась Остра.
– Казио знает меня по моему настоящему имени, а не по тому, которым меня нарекли в монастыре, – пояснила Энни, надеясь, что подруга поймет намек.
Та поняла.
– А… – протянула она. – Понятно.
– Не осчастливите ли и вы меня своим настоящим именем? – обращаясь к Остре, спросил Казио.
– Это Маргри, – сказала Энни первое, что пришло в голову.
Казио приблизился к младшей из девушек, почтительно взял ее руку и поднес к своим губам.
– Держи с ним ухо востро! – предупредила подругу Энни. – Он имеет обыкновение источать мед там, где обычно применяют слова.
– Уж лучше мед, чем лимонный сок, – заметил Казио, слегка повернув голову. – Не значит ли это, что моя манера говорить вас раздражает, госпожа Фиена?
– Нет, – искренне призналась Энни. – Просто я ожидала увидеть Родерика.
– И вы разочарованы. Разумеется, да. Что же касается письма, то я его отправил. Возможно, погода на севере не слишком благоприятна. Есть сотня причин, которые могут задержать мужчину с ответом. И даже того, кто сильно влюблен.
Энни показалось, что в его словах сквозит некий намек.
– Маргри, – промолвила она, – не могла бы ты меня подождать в коридоре. И в случае чего подать сигнал. Обещаю, что расскажу тебе все без утайки. Но только позже.
– Как скажешь, – в словах Остры явно затаилась обида.
– Что вам нужно? – довольно резко обратилась Энни к Казио, когда они остались наедине.
К ее удивлению, он замешкался с ответом, как будто не мог подобрать подходящих слов, чего прежде она за ним не замечала.
– Не знаю, – наконец выдавил он. – Графиня предложила мне устроить эту встречу. Пожалуй, я просто хотел узнать, как ваши дела.
Энни почувствовала, что немного расслабилась и утратила былую настороженность.
– У меня все хорошо. А что с вашей рукой? Она забинтована.
– Пустяки. Обычная царапина. Небольшая неосторожность в обращении с клинком.
– Клинком? Вы дрались на дуэли?
– Какая там дуэль! – перейдя на небрежно-развязный тон, сказал он. – Всего каких-то пять бандитов. И дело с концом!
– Правда?
Он вновь заколебался.
– Нет, – наконец признался он.-Я практиковался со своим учителем. Он был на меня зол.
– Из-за чего?
– Он считает, что я стал слишком рассеян и разучился защищаться. Пожалуй, он прав.
Энни почувствовала какой-то странный прилив тепла.
241 
