ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Мои дорогие мужчины

Ну, так. От Робертс сначала ждёшь, что это будет ВАУ, а потом понимаешь, что это всего лишь «пойдёт». Обычный роман... >>>>>

Звездочка светлая

Необычная, очень чувственная и очень добрая сказка >>>>>

Мода на невинность

Изумительно, волнительно, волшебно! Нет слов, одни эмоции. >>>>>

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>




  171  

Что же с ней тогда произошло? Может, она потеряла сознание, как утверждал прайфек? Вполне вероятно, тем более что она сама часто об этом себе говорила. Тем не менее в глубине души Энни знала, что это неправда.

То, что с ней случилось, было вполне реально, она видела святого или демона, который говорил с ней.

Она почти ощущала в голове голос той женщины, настойчиво увещевающий, почти бранный. Как она могла думать о себе и Родерике, когда вокруг столько всего творилось? Отцу и матери, а возможно, и всему королевству угрожала опасность, и об этом знала только Энни. Тем не менее она ничего не предприняла, ничего никому не рассказала, а вместо этого предалась своей безнадежной, эгоистичной любви. Слова прайфека лишь послужили ей оправданием.

– Нет, – пролепетала, чуть дыша, Энни. – Это не я говорю, а Фастия. И мама.

Но то была ложь, и Энни это знала. Это был шепот Виргеньи Отважной, вещавшей из глубины гробницы. Виргеньи Отважной, первой королевы и самой древней прародительницы Энни.

Интересно, а могла ли Виргенья Отважная махнуть рукой на возложенную на нее ответственность во имя эгоистичных удовольствий юности?

Кажется, Энни начала что-то понимать. Это была не ее мысль. Это был голос, говоривший у нее в голове. Даже не шепот, а вполне уверенный и громкий женский голос.

Голос женщины в маске, теперь Энни в этом почти не сомневалась.

Чтобы увериться, она повертела головой из стороны в сторону, надеясь обнаружить говорящего, но тщетно. Никого, кроме Остры, рядом не было, да и та спала глубоким сном.

Откинувшись назад, Энни глубоко вздохнула.

– Ты здесь? – шепотом произнесла она. – Кто это говорит?

Но голос больше не повторился, и Энни почти себя убедила, что забылась сном и в этот миг услышала шепот Черной Мэри.

– Значит, ты вовсе не Виргенья Отважная, – тихо проговорила она. – Никакая не королева.

Разговаривая сама с собой, Энни начинала сходить с ума. И это не было преувеличением. Она неоднократно читала о том, как сидевшие подолгу в тюрьме узники, не имея возможности ни с кем разговаривать, постепенно теряли рассудок.

– Остра! Проснись! – Энни потрясла подругу за колено.

– Хмм? – промычала Остра и в испуге открыла глаза. – А, это ты.

– Я обещаю, Остра.

– Что?

– Обещаю, что никогда больше не предприму попытки сбежать.

– Честно?

– Да. Я должна… – От смущения Энни нахмурилась. – Каждый пытался сказать мне одно и то же. Мама, Фастия, ты. Я вела себя как последняя эгоистка. Хотя у меня есть подозрение, что неспроста. Очевидно, для чего-то это было мне нужно.

– О чем ты говоришь?

– Не знаю. Возможно, ни о чем. Но теперь я буду из кожи вон лезть, чтобы сделать то, что от меня требуется.

– Не значит ли это, что ты бросаешь Родерика?

– Нет. Есть вещи, которые имеют определенную значимость. Быть вместе с ним мне предначертано судьбой. Помнишь, я попросила Виргенью о том, чтобы он влюбился в меня? Это была моя роковая ошибка. Но я не могу теперь так просто отречься от его любви.

– Но ты также попросила, чтобы Фастия стала лучше к тебе относиться, – напомнила Остра.

– Но ведь это и произошло, – ответила Энни, вспомнив их две последние встречи, – Она не просто стала лучше ко мне относиться. Она почти превратилась в ту Фастию, которую я так любила, когда была маленькой. Она и мама все делали ради меня. По их мнению, они делали так, как лучше. Лезбет мне говорила об этом, только я тогда не хотела слушать.

– И что же тебя в этом убедило?

– Думаю, сон. Или воспоминание. А возможно, в большей степени ты. Когда моя ближайшая подруга считает, что я эгоистичная засранка, как я могу этому не поверить?

– Ты заставляешь меня волноваться. Уж не повредила ли ты голову, когда прыгала из окна?

– Не смейся надо мной, – осекла ее Энни. – Ты сама хотела, чтобы я изменилась к лучшему. Вот я и пытаюсь.

– Прости, – кивнула головой Остра. – Ты права.

– Мне было очень одиноко, когда ты со мной не разговаривала.

Глаза Остры заполнили слезы.

– Мне тоже, Энни. И мне страшно. Я боюсь того места, куда мы едем. Мало ли чем все это может кончиться.

– Отныне всегда и везде мы будем вместе. Да?

– Клянешься самой королевой Виргеньей?

– Клянусь. Если бы меня привели к ее могиле, я бы начертила там свою клятву. Клянусь, что не попытаюсь сбежать из того жуткого места, куда направила меня мать. Клянусь, что всегда буду с тобой рядом. И, что бы ни случилось, никогда тебя не брошу.

  171