Особенно,... 
91 
Мужчины обменялись многозначительными взглядами, и Кунигаса снова записал что-то в блокнот.
— А в последнее время? — спросил Имаи.
Стоит рассказывать им о баккара? Кажется, Масако давала ей какой-то совет. Но какой? Яои не помнила. Она молчала, опасаясь, что если скажет правду, то они каким-то образом выяснят и то, что муж бил ее.
— Продолжайте. Нам вы можете рассказать все.
— Ну…
— Он начал снова, верно?
— Думаю, что да, — сказала она и поежилась. — Кэндзи упоминал о баккара.
Яои и не подозревала, что именно это слово станет для нее спасением.
— О баккара? А он не говорил, где именно играет?
— Думаю, где-то в Синдзюку, — едва слышно пролепетала Яои.
— Спасибо, — сказал Кунигаса. — Мы очень вам признательны. Теперь я уже не сомневаюсь, что убийца будет пойман.
— Я хотела спросить… — Яои запнулась, понимая, что разговор подошел к концу. — Как вы думаете, я могу увидеть мужа?
До сих пор ни один из детективов не упомянул о том, что ей нужно прийти на опознание тела.
— Мы думали пригласить для опознания вашего деверя. Откровенно говоря, вам смотреть на него… я бы не рекомендовал. — Кунигаса достал из портфеля конверт с несколькими черно-белыми фотографиями, развернул их веером, прижав, как карты, к груди, потом выбрал одну и положил на столик перед Яои. — Прежде чем решать, стоит приходить или нет, посмотрите, пожалуйста, на это.
Она наклонилась и осторожно взяла фотографию. На ней был запечатлен пластиковый мешок, наполненный кучками изуродованной плоти. Узнаваемой была только рука — рука Кэндзи — с темными кружками срезанных подушечек пальцев. Яои судорожно сглотнула подступивший к горлу тошнотворный комок. На мгновение ее захлестнула злость. Злость на Масако и остальных, которые так обошлись с ее мужем. Все получилось слишком ужасно. Слишком отвратительно. Она этого не хотела. Да, она понимала, что убила его и попросила подругу избавиться от тела, но…
Теперь, увидев обезображенное тело мужа, Яои не смогла сдержать возмущения. Слезы подступили к глазам, и она закрыла лицо руками.
— Извините. — Кунигаса погладил ее по плечу. — Понимаю, как это тяжело, но вам нужно оставаться мужественной. Вы нужны детям.
Похоже, детективы даже испытали облегчение, увидев наконец ее слезы. Яои подняла голову и вытерла глаза. Кунико была права, когда сказала, что она ничего не понимает. Было неизмеримо легче говорить себе, что Кэндзи просто ушел и не вернулся.
— Вы в порядке?
— Да, извините.
— Нам бы хотелось, чтобы вы завтра пришли в участок, — сказал, поднимаясь, Кунигаса. — Надо еще кое-что уточнить. Это ненадолго.
— Да, конечно, — пробормотала Яои.
Что еще уточнять? Когда прекратится эта пытка?
— Простите, — подал голос Имаи, который все просматривал свой блокнот. — Я совершенно забыл спросить вас еще об одной вещи.
— Да? — Она посмотрела на него сквозь слезы. Он ответил ей внимательным взглядом.
— В какое время вы вернулись домой утром, после ночной смены? Если можно, пожалуйста, коротко расскажите, что вы делали в тот день.
— Я закончила работу в половине шестого, а домой вернулась около шести.
— Вы всегда после работы идете домой? Не задерживаетесь? — мягко спросил он.
— Обычно да, — медленно ответила Яои, понимая, что еще не отошла от вызванного фотографией шока, а потому должна особенно тщательно подбирать слова. — Иногда задерживаюсь ненадолго с подругами, чтобы немного поболтать, но в тот раз я сразу пошла домой, потому что очень беспокоилась из-за того, что Кэндзи не вернулся и дети остались одни.
— Понятно, — кивнул Имаи, продолжая сидеть на диване. — А потом?
— Потом я поспала пару часов и отвела детей в сад.
— Если не ошибаюсь, в то утро шел дождь. Вы брали машину?
— Нет. У нас нет машины, и я не умею водить. Я отвезла их на велосипеде.
Она заметила, как детективы снова переглянулись. Тот факт, что у них не было машины, похоже, пошел ей на пользу.
— И…
— Я вернулась около половины десятого. Поговорила о чем-то с соседкой возле площадки для мусора. Постирала. Прибралась в доме. И примерно в одиннадцать снова легла спать. В час дня позвонили с работы мужа и сказали, что он там не появлялся. Для меня это было… ударом.
Разговор снова вошел в обычное русло, и слова лились легко, словно она заранее отрепетировала всю сцену. Яои почувствовала, что успокаивается. И ей сразу же стало стыдно перед Масако за недавние чувства.
91 
