Особенно,... 
147 
— Получается, что в последний раз вы видели его утром, когда он собирался на работу?
— Да.
Яои и сама уже верила в то, что все было именно так.
— Как печально, — вздохнула гостья.
— Я и представить не могла, что мы больше никогда уже не увидимся, что он никогда уже не придет домой.
— А что полиция? Они поймали того, кто это сделал?
— Нет, по-моему, у них нет даже никакой версии, — ответила Яои.
По мере того как придуманная история все прочнее укоренялась в ее сознании, сам факт того, что она убила мужа, выглядел все менее и менее реальным.
— Но его же разрезали! — с негодованием воскликнула Йоко. — Это ужасно! Отвратительно! Тот, кто способен на такое, должен быть настоящим чудовищем.
— Я тоже не могу представить, кто мог это сделать, — согласилась Яои, вспоминая фотографию отрубленной руки, показанную ей детективами.
Воспоминание отдалось всплеском острой ненависти к Масако. Как они могли так поступить с ним? Как могли зайти настолько далеко? Внутренний голос подсказывал, что обвинять Масако, по крайней мере, нелогично, но сейчас ей было не до логики — разговаривая о произошедшем, она как будто смотрела на все с другой точки зрения.
Зазвонил телефон. Наверное, Масако, решила она и вдруг подумала о том, как устала от ее вечных указаний, напоминаний, подозрительности. И вообще, кто дал ей право командовать? Прерывать беседу с новой подругой, такой милой и доброжелательной, совсем не хотелось.
— Ничего, я подожду, — заметив ее колебания, уверила Йоко, и Яои ничего не оставалось, как снять трубку.
— Это снова я, Кунигаса, — сообщил знакомый голос. Они звонили ей каждую неделю, интересовались, как у нее дела.
— Спасибо, что позвонили.
— Как вы?
— Спасибо, у меня все в порядке. Более или менее.
— Вы уже вернулись на фабрику?
— Да, вернулась. У меня там подруги, привычная работа, так что уходить пока не собираюсь.
— Весьма разумно, — согласился детектив. — А как мальчики? Вы оставляете их на ночь одних?
— У меня нет другого выбора, — напомнила она, уловив в его голосе оттенок неодобрения.
— Да, конечно, я понимаю. Но все-таки… они ведь остаются без присмотра.
— Перед тем как уйти, я укладываю их спать. Не думаю, что им что-то угрожает.
— Если только не случится пожар или землетрясение. Такое иногда бывает. В случае чего немедленно звоните в полицейский участок.
— Спасибо за заботу. Я ценю ваше…
— Кстати, — перебил ее Кунигаса, — вы ведь, насколько я знаю, собираетесь получить страховку.
Его бодрый тон не обманул ее. Оглянувшись, Яои увидела, что гостья из вежливости отошла к окну и рассматривает горшочек с увядшими цветами, который дети принесли из сада.
— Да. Откровенно говоря, я и не знала, что Кэндзи застрахован. Оказывается, в их компании это обязательно. Для меня это стало неожиданностью, но, признаюсь, приятной. Растить одной двух сыновей с моей зарплатой не так-то просто.
— Что ж, рад за вас, — сказал детектив. — К сожалению, есть и плохие новости. Похоже, тот владелец казино исчез. Если вдруг узнаете о нем что-то, пожалуйста, сразу же сообщите нам.
— Как исчез? Что это значит?
Голос ее прозвучал неожиданно резко. Обернувшись, Яои увидела, что Йоко смотрит на нее.
— Ну-ну, не волнуйтесь, — отозвался Кунигаса. — Его просто нет дома. Мы, конечно, допустили ошибку, но сейчас полиция предпринимает все меры, чтобы найти его.
— Так вы полагаете, что он скрылся, потому что виноват?
Детектив ответил не сразу, и в возникшей паузе до Яои донеслись звонки и приглушенные мужские голоса. Она нахмурилась, как будто душный, спертый и насыщенный мужскими запахами воздух полицейского участка неким образом просочился в ее дом.
— Мы ищем его, — сказал наконец Кунигаса, — так что оснований для беспокойства нет. Если что-то случится, немедленно позвоните нам.
Трубку повесили.
Не такая уж и плохая новость, подумала Яои. Она расстроилась, узнав, что хозяина казино отпустили за недостатком улик, но теперь, ударившись в бега, он как бы признавал свою вину. Можно вздохнуть спокойно. Яои положила трубку и вернулась к креслу заметно повеселевшая.
— Хорошие новости? — с улыбкой спросила Йоко.
— Нет, не очень.
Она попыталась придать лицу серьезное выражение. Гостья неуверенно кивнула.
— Я, пожалуй, пойду.
147 
