Особенно,... 
210 
— Вести себя в этом доме как…
— Да ладно тебе.
— Я думал, ты серьезный человек, умеющий держать себя в рамках.
— Хочешь сказать, ты думал, что я не сплю со служанками?
— Ты знаешь, что я не об этом.
— А ты-то чего хочешь, если уж на то пошло, — прокрался в дом без предупреждения в такое время?
— Ты намекаешь, что…
— Нет! Я просто хочу, чтобы ты успокоился.
— Странный способ ты выбрал. Чем ты еще занимался без моего ведома? Старался натворить бед, во всяком случае — натворил…
— Ты о чем?
— Ты выдал то, что я тебе рассказал про Джона Роберта, Хэтти и меня. Я рассказал тебе это по секрету, а теперь это попало в печать, ты не знаешь, как это ужасно, какой вред ты принес.
— Я не выдавал.
— Кроме тебя, некому было. Ты рассказал Гектору Гейнсу.
— Неправда!
— Правда. А ты поганый лжец.
Эмма схватил книгу в мягком переплете (его собственную, «Историю пелопоннесских войн» Фукидида), лежавшую рядом с поблекшими розами, и ударил Тома по лицу.
Тут же началась драка. Оба юноши были ловкие, спортивные и в тот момент очень злые, но драться ни один толком не умел. Том яростно пихнул Эмму в плечо. Эмма ударил Тома в грудь и отбросил его к двери. Потом они прыгнули друг на друга, как два пса, сцепились и, пошатываясь, начали движение по кругу. Том вцепился в рубашку Эммы, а Эмма — в пиджак Тома. Эмма зацепил ногу Тома ступней и попытался провести борцовский прием. Том двинул его в ребра. Дерущиеся врезались в столик и уронили вазу с цветами. Она отлетела в сторону.
Стычка длилась бы и дольше, но ее внезапно прервал холодный поток, низвергнувшийся на соперников с верхней лестничной площадки. Там стояла Перл, держа в руках кувшин из спальни.
Пораженные, мокрые и смешные, они расцепились.
— Черт!
— Чтоб тебе!
Том снял пиджак и встряхнул его. Эмма отжал хвост рубашки, который опять выбился из брюк.
— Слава богу, что я был без очков.
Том закрыл глаза и опустил голову.
— Том, что с тобой?
— Все нормально, выйдем-ка вон туда.
Они прошли в гостиную и закрыли дверь.
— Есть что-нибудь выпить? — спросил Том.
— Нет, в этом доме сухой закон. Есть кока-кола.
— Налей мне.
Эмма открыл буфет и налил два стакана. Рука у него тряслась.
— Что за глупость — так подраться, — сказал Том.
Эмма промолчал.
— Эмма, прости меня.
— Ладно.
Том с беспокойством посмотрел на друга, потом отвел взгляд. Он спросил:
— Что тут творилось? Ты давно здесь?
— Я пришел сегодня вечером. Джон Роберт увез Хэтти вчера ночью.
— Куда?
— Обратно в Америку. Ну, наверное, сначала в свой здешний дом или в Лондон.
— О боже… но я не понимаю. Откуда ты узнал? То есть, ты сюда пришел искать Хэтти?
— Нет же, дубина.
— Но зачем… как… ты же не знаком с Перл, ты с ней и слова не сказал, это что, была случайность, внезапный порыв, когда ты застал ее одну?
— Ох, Том. Я видел ее в Купальнях и говорил с ней на том пикнике, разве ты не помнишь, а потом еще раз в прошлую субботу. В прошлую субботу я ее поцеловал.
— Понятно, значит…
— Я был в страшной депрессии. Ты не объявлялся и не подавал признаков жизни. Я подумал, не прийти ли сюда, позвонил со станции, хотел попросить Перл встретиться со мной в пабе. Она сказала, что одна, и пригласила меня сюда. Она тоже в депрессии.
— Эмма, здешние газеты написали кошмарные вещи.
— Да, она мне рассказала. Это возвращает нас к тому, с чего мы начали.
— Ты о том, что… да…
Эмма сел и потер глаза.
— Я об этом думал. Конечно, я не рассказывал Гектору. Я никому не рассказывал. Перл никому не рассказывала, и Хэтти, надо полагать, тоже.
— Конечно нет.
— Но ты помнишь, мы оба были изрядно пьяны и говорили об этом в саду в тот вечер, про идею Джона Роберта насчет тебя и Хэтти, а кругом слонялись разные люди, и кто угодно мог подслушать.
— Боже мой, конечно. Хотя наш разговор должен был звучать совершенно безумно.
— Достаточно, чтобы кто-нибудь уловил идею.
— Да… о боже, какие мы идиоты. То есть я. О Эмма, если бы ты только знал, какой я идиот и какую кашу заварил и как я несчастен!
— Кажется, я подбил тебе глаз.
Том почувствовал, что один глаз у него заплывает, и потрогал его. Тот был горячим и болезненным на ощупь.
— Да! Есть еще кока-кола? Спасибо. Но послушай, насчет Хэтти и Джона Роберта…
210 
