— Да, но только…
— Что-нибудь… что-нибудь… произошло?
Хэтти побагровела.
— Нет! Ничего не произошло! Он вошел, и я сразу же открыла ставни, чтобы все увидели…
— Все? Твои приятели в саду? Том Маккефри?
— Ну, все… я думала…
— Ты открыла ставни, чтобы похвастаться, что ты с Джорджем?
— Нет… не похвастаться… я подумала, что он тогда уйдет… и он ушел… а Том заглядывал внутрь, и… и потом они все запели…
— Хэтти! — сказал Джон Роберт. — Ты была пьяна?
— Нет!
Хэтти топнула ногой. Она отвернулась, беспомощно повернулась вокруг своей оси и встала за креслом, глядя на философа. Лицо ее горело, словно она готова была вот-вот расплакаться.
Джон Роберт глядел на Хэтти пристально, хмурясь. Он спросил:
— Откуда эти газеты узнали… что я хотел, чтобы ты познакомилась с Томом Маккефри?
— Не знаю!
— Ты кому-то рассказала.
— Нет.
— Я не говорил тебе, что это секрет, но я всегда доверял твоей способности различать частное и публичное и не ожидал, что ты будешь сплетничать…
— Я не сплетничала!
— Ты сказала Перл?
— Ну да, но…
— Значит, ты кому-то рассказала.
— Да, но это другое, и она все равно уже знала…
— Почему она уже знала? Разве что подслушивала под дверью.
Джон Роберт встал и рывком распахнул дверь гостиной. Его взору предстала Перл, стоявшая в дюйме от двери.
— Ну-ка, войдите, — приказал он.
Перл вошла, отворачиваясь от Хэтти. Она прошла к закрытому ставнями окну и встала рядом, высоко держа голову, приглаживая волосы и невидяще глядя в другой конец комнаты.
Джон Роберт, который теперь стоял в середине комнаты, произнес, обращаясь к Перл:
— Вы понимаете, какой вред принесли? Вы вступили в заговор с целью выставить меня в смешном свете в этом городе, в этом месте, которое я люблю и куда привез вас, доверившись вам. И кроме того, вы повредили репутации Хэтти, возможно непоправимо. Вы были пьяны?
— Нет, — ответила Перл, ее взгляд метнулся в сторону Джона Роберта, а потом вернулся к прежней мрачной неподвижности.
— Конечно, она не была пьяна! Она ни в чем не виновата! — воскликнула Хэтти.
— Значит, виновата ты?
— Нет! Вы все время выдумываете и даже не слушаете.
— И еще я прочитал в газете, — сказал Джон Роберт, обращаясь к Перл, — что вас видели в саду — вы страстно обнимали и целовали другую девушку.
Перл не ответила.
— Это ты была другой девушкой? — спросил Джон Роберт у Хэтти.
— Нет, — ответила Хэтти. — Я не была в саду. Конечно, Перл не обнимала и не целовала никакую девушку! Она ходила искать Тома, как я сказала…
— Так значит, этого не было? — спросил Джон Роберт у Перл.
Перл секунду поразмыслила, не соврать ли, потом сказала:
— Было, только это была не девушка, а мужчина, переодетый девушкой.
— Ясно, — ответил Джон Роберт, — Вы бесстыдно признаете… хотя теперь это уже не имеет никакого значения…
Он обратился к Хэтти:
— Твоя… твоя горничная… в саду в объятиях развратных девок или развратных мужчин, переодетых девками, — а ты утверждаешь, что она не впускала Джорджа Маккефри.
— Ты же не могла… я не понимаю… — произнесла Хэтти, обращаясь к Перл.
— Быть может, Хэрриет, ты знаешь мисс Скотни хуже, чем думаешь. Я только теперь узнал, что она сестра той проститутки, развратной и падшей женщины, которая… которая также связана с Джорджем. Я полагаю, что это правда?
— Она мне не сестра, она моя кузина, — сказала Перл жестким невыразительным голосом.
— Ну, ваша наперсница.
— Нет, она не…
— Если бы я знал об этой связи, — продолжал Джон Роберт, — я бы никогда вас не нанял. Я вас спрашивал, нет ли в вашей биографии чего-либо, о чем мне следует знать, и вы сказали «нет» — вы солгали.
— У меня нет с ней никаких связей. И это не имело никакого отношения к делу.
— Перестаньте грубить Перл, — сказала Хэтти, — Я ее люблю, и она моя сестра, и я знаю, что она ничего плохого не делала, и я вам расскажу, что случилось. Мы услышали весь этот шум и закрыли ставни, а я попросила Перл найти Тома, потому что хотела ему сказать, то есть хотела, чтобы он мне сказал, я знала, что это не был заговор против нас, и я не хотела думать, что это он… поэтому хотела, чтобы он сказал… о, я не могу объяснить…
— Вижу, что не можешь! Но вот что я тебе скажу. Ты больше не увидишь этого молодого человека. Я ему велел не показываться в Эннистоне.