76 
Ренделл услышал, как Дейчхардт растолковывает Дарлене:
— Неподалеку отсюда находится дом Анны Франк. А вот этот канал протекает на тринадцать футов выше уровня аэропорта. Вы наверное не знаете, что аэропорт — да что там он, большая часть города — находится ниже уровня моря. Да, эти голландцы — самые трудолюбивые люди в мире. Это Розенграхт — gracht означает «канал», ну, и чтобы вы знали, straat и weg означают «улица»; есть еще plein, уже более знакомое слово это площадь или, если пожелаете, плаза — так что Торбекеплейн означает всего лишь «Площадь Сумок». Bitte, видите вот этот трамвай перед нами? Видите красный ящик сзади вагона?
Ренделл присмотрелся и увидал ползущий по улице небольшой вагончик кремового цвета.
— Так вот, это почтовый ящик, — продолжил Дейчхардт. Амстердамцы предпочитают иметь свои почтовые ящики на трамваях. интересно придумано, правда?
Мерседес завернул, и они поехали вдоль Принсенграхт, а вскоре после того — вдоль реки Амстель. Ренделл во все глаза глядел на плывущие по каналу покрытые стеклянными панелями баржи с низкой осадкой, на голландцев, что заполнили улицу со своими велосипедами и мотороллерами, на их малолитражные автомобильчики — в основном местного производства: DAF, фиаты и рено. Ренделлу казалось, что сам бы он чувствовал себя в таком автомобиле будто в консервной банке. Он глядел на крепкие дома из кирпича, мимо которых они проезжали. Все было так, как будто раньше ничего из этого он не видал.
Они переехали через миниатюрный мостик, машина замедлила ход, и шофер свернул к тротуару.
— Ну вот, мы и приехали, — отозвался с переднего сидения Уилер. — улица Профессора Тульпплейна, номер один. Это адрес. Саму гостиницу — «Амстель» — сунули в глухой тупик. Одно из чудеснейших местечек во всей Европе. Само здание построено в прошлом веке. Очень элегантное. Когда королева Юлиана и принц Бернхардт праздновали свою серебряную свадьбу с участием королевских семейств со всей Европы, торжества они проводили именно здесь, в «Амстеле». Ну а у нас для вас сюрприз. Мы с доктором Дейчхардтом сняли для вас здесь самый лучший номер — королевские апартаменты. Сама королева — если возникает такая необходимость — пользуется только ими. По сравнению с вами мы с доктором Дейчхардтом живем в помещениях для прислуги.
— Спасибо, но, может, не следовало бы… — смутился Ренделл.
— Понятное дело, что мы вовсе не альтруисты. Или это не так, а, Эмиль? — Уилер нарочно подмигнул Дейчхардту, а потом снова повернулся к Ренделлу. — В нашей жертвенности имеется своеобразная цель и направленность. С этого момента для нас важно только одно — наша главная цель требует абсолютной секретности. И эта же цель требует, чтобы ты готовил самую грандиозную рекламную кампанию, которую только знала история. Мы рассчитываем на то, что когда наступит момент выпускать нашу новость в широкий свет, вам придется, сообщая о ней, встречаться с сотнями представителей международной прессы и телевидения. И мы желаем, чтобы все это происходило так, будто все они особы королевских кровей, равно как и ты сам. Поэтому встреча с тобой в таком вот шикарном окружении подействует на них весьма впечатляюще. Потому-то мы и размещаем тебя в королевских номерах — в десятом, одиннадцатом и двенадцатом. Мисс Николсон будет жить в соседнем номере. К тому же мы надеемся на то, что проживание здесь поможет тебе войти в самое творческое состояние, чтобы работа пошла как по маслу.
— Сделаю все, что смогу, — пообещал Ренделл.
Выходили они перед каменными ступенями, колоннами и вращающейся дверью «Амстеля». Швейцар придержал заднюю дверцу автомобиля, водитель выставил багаж на тротуар.
Ренделл вышел из лимузина и помог выбраться Дарлене. В это время его подозвал Уилер. Ренделл склонился к открытой дверце. — Мы уже зарегистрировали вас, — сообщил ему Уилер. Можешь забрать у администратора почту, которую переправили для тебя сюда, но никакой местной корреспонденции быть не должно. Если не считать таможни в аэропорту, которую мы предупредили, что ожидаем очень важного для нас человека, о твоем пребывании в Амстердаме не знает больше никто. Никто, не связанный с «Воскрешением Два», и большинство гостиничного персонала не знает, да и не должно знать, что ты здесь и каким-то образом связан с нами. Это жизненно важно. Если же это каким-то образом проникнет наружу, то кое-какие личности могут припрятать кое-что у тебя в номере, поставить жучок на твой телефон, подкупить обслугу — чтобы вытянуть из тебя все возможное. В качестве нашего рупора ты получаешься самым уязвимым из всех нас. Крепко запомни это и скажи своей… своей секретарше…
76 
