57 
— Милая комнатка, — заметил Ренделл. — А где комната Уилера?
Наоми повернулась к нему.
— К чему вы это?
— Ну, я только хотел сказать, что он ведь тоже живет в этих апартаментах, разве не так?
— У меня отдельная комната, закрывающаяся на ключ. Вторая дверь ведет в большую гостиную. Спальня Уилера с другой стороны, в миле, а то и более, отсюда. А в гостиной мы работаем. — Она снова отвернулась. — Сейчас я дам вам эти материалы. — Наоми направилась к комоду, закрепленному на низкой металлической подставке. Открыв его, она покопалась внутри и вынула папку. — Вот. — Официальным жестом она передала папку Ренделлу. — Садитесь и быстренько просмотрите, пока я схожу в туалет. Извините.
Ренделл повел по сторонам затуманенным взглядом и, в конце концов, уселся на краешек кровати и открыл папку, оправленную в плотную ткань. Внутри находилось три комплекта документов. Три заглавия, отпечатанные заглавными буквами, говорили о переводческих методах, используемых для трех различных версий Библии: короля Иакова, Пересмотренной Стандартной Версии и Новой Английской Библии. Печатные знаки расплывались перед глазами. Зато Ренделл слышал, как Наоми пробирается к двери ванной комнаты, услышал шум спускаемой воды в унитазе, потом открыли кран. Ренделл попытался представить, как выглядела Наоми в тяжелой монашеской рясе — всегда молодой, неестественный облик монашки с вечными четками, болтающимися у пояса.
Дверь ванной комнаты открылась, и из них появилась Наоми. Выглядела она точно так же, как и пару минут назад, за одним небольшим исключением: мягкость исчезла с ее лица, уступив место непроницаемой маске.
Скользящим шагом она приблизилась к Ренделлу.
— Ну, и что вы думаете?
Тот поднял папку, потом положил ее на стоящую у кровати тумбочку.
— Материалы…
— Да не про материалы. Про меня…
Когда же она придвинулась еще ближе и присела рядом с ним на кровать, его брови, невольно, поползли вверх.
— Про вас?… — только и смог он ответить.
Наоми повернулась так, что подставила Ренделлу спину.
— Будь добр, расстегни мне молнию, — неестественным голосом выдавила она из себя.
Ренделл поискал застежку молнии у нее под волосами и очень медленно потянул ее совсем немножко. Нейлоновая ткань сама раскрылась, обнажая костлявую женскую спину со светлой, веснушчатой кожей. Бюстгальтера на Наоми не было, равно как не было видно и пояса колготок.
Наоми не поворачивалась.
— Тебя это шокирует? — дрожащим голосом спросила она. Под платьем на мне ничего нет. — После чего резко развернулась к нему лицом, при этом расстегнутое платье скользнуло вниз по плечам. — Это тебя возбуждает?
Ренделл был слишком ошеломлен, чтобы возбудиться. Когда же он только сконфуженно мигнул, Наоми начала освобождать руки от рукавов платья. Высвободив их, она плотно прижала их к бокам. Платье сползло до самого пояса. Тогда она откинулась назад, и маленькие, обнажившиеся груди, затвердев, выдвинулись вперед. Казалось, что на каждой груди главенствовали лишь широкие коричневатые кружки сосков.
Ренделл почувствовал как по нижней части живота прокатилась теплая волна.
— Так как, возбуждаю я тебя? — еле слышно спросила Наоми.
Ее рука скользнула Ренделлу между ног, и пальцы стали медленно тереться о его левое бедро. Ренделл чувствовал, как под ее пальцами его член набухает, становится все больше. Теперь уже ее пальцы сомкнулись вокруг его поднявшегося пениса.
— Мне это нравится, — прошептала Наоми. — Мне так нравится это. Сделай и мне так же. Ну же, давай.
Ренделл обнял Наоми одной рукой, прижав ее поближе к себе, в то время как его свободная рука скользнула женщине под платье, касаясь теплой кожи. Его пальцы массировали ее ногу, поднимаясь все выше, пока не достигли волос на лобке.
— Наоми… — пробормотал он. — Давай…
— Погоди, Стив, я раздену тебя.
С ее помощью Ренделл быстро разоблачился. Отбрасывая трусы, он успел заметить, как Наоми переступила через упавшее платье и осталась совершенно голой. Они тут же повалились на кровать, лицами друг к другу. Когда же он попытался прижаться к ней поплотнее, Наоми, сопротивляясь, выгнула спину.
— Стив, что ты делаешь с Дарленой? — неожиданно спросила она.
— Что я делаю? Я… ты хочешь знать, что я с ней делаю… ну… вхожу в нее, ясное дело.
— А больше… больше ты ничего не делаешь?
— Я… я пробовал, но, если тебе так уж хочется знать, она как-то брезгует.
57 
