32 
— Н-да, у такого повода имеется бо-ольшущий смысл, — медленно сказал Ренделл. — О'кей, полагаю, выбора у меня нет. Тогда позвони Уилеру и сообщи ему, что завтра я встречусь с ним в одиннадцать утра у него в офисе.
Вешая трубку, Ренделл ненавидел себя более, чем когда-либо. Вот уже второй раз за последние пару дней он позволил, чтобы Тауэри выкручивал ему руки. Но этот раз будет и последним. После встречи с Уилером, после того, как он сам устроит свои дела с Тауэри, уже никто не сможет выкручивать ему руки. А может, все эти небольшие унижения, мелкий шантаж и были ценой за устроение его будущей независимости.
Ренделл вышел из телефонной будки, пытаясь продумать, что делать теперь. Барбара и Джуди уехали. Надо будет дать указания своему адвокату, чтобы тот не допускал никаких возможных действий по разводу. Что же касается сегодняшнего дня, обязательно следует быть на обеде у матери — с Клер и дядей Германом. После обеда они все поедут в больницу проведать отца и еще раз переговорить с доктором Оппенгеймером. Если все будет хорошо, а Ренделл чувствовал, что так оно и будет, можно будет вылететь последним, дешевым, рейсом из Чикаго и отправиться навстречу — как же это называл Уилер? — ага, Второму Воскрешению.
Он размышлял над упомянутым секретным проектом, предложенным ему издательством «Мишшиэн Хаус» и попытался вспомнить намек Уилера. Так. «И пойдите скорее, скажите ученикам Его, что Он воскрес из мертвых…»
Вот только, черт подери, что это может означать? Ладно… Глава «Космос Энтерпрайсез» настоял на том, что дело важное. Значит, оно важное. Хотя, с другой стороны, в Ренделле в первый раз в данном случае взыграло любопытство. Он заинтересовался чем-то, и неважно, что это было на самом деле, но оно обещало — Воскрешение.
* * *
СИДЯ ЗДЕСЬ, ЗА ГРОМАДНЫМ СТАРИННЫМ ДУБОВЫМ СТОЛОМ, занимавшим центральную часть конференц-зала на третьем этаже здания «Мишшиэн Хаус», Стивен Ренделл обнаружил, что никак не может сконцентрироваться на текущих делах.
Он прислушивался к приглушенному шороху движения множества нью-йоркских машин по Парк-Авеню, располагавшейся далеко внизу за громадным панорамным окном, что находилось перед ним через стол. Его глаза отдыхали на строгих очертаниях дедовских, помнящих времена Революции часов, висящих на стене. Было без четверти двенадцать. Это означало, что они разговаривали — а если точнее, Ренделл лишь слушал — уже более получаса. И за все это время он не услышал ничего такого, что бы его заинтересовало.
Делая вид, что внимательно слушает, Ренделл исподтишка рассматривал собравшихся и помещение, в котором проходила встреча. Более всего оно напоминало переделанную гостиную жилой квартиры, чем конференц-зал делового офиса. Стены покрыты со вкусом подобранными панелями. На полу ковер цвета темного какао. По низу одной из стен шли полки, заполненные богато оправленными Библиями и толстыми томами религиозного содержания, в основной массе напечатанными, как мог понять Ренделл, в издательстве «Мишшиэн Хаус». В углу стояла стеклянная горка, представляя всем заинтересованным разнообразие распятий, медальонов и других предметов культа. Неподалеку от нее, на отдельном столике, на подогреваемом подносе стоял кофейник.
Ренделл пришел на эту встречу сам. Джорджа Л. Уилера, хозяина апартаментов и президента «Мишшиэн Хаус», сопровождали пять его подчиненных. Прямо перед Ренделлом сидела одна из секретарш Уилера, дама почтенного возраста, в которой все выдавало благочестие; взгляд на нее настолько напоминал про церковь или там про Армию Спасения, что по сравнению с ней ты сразу же чувствовал себя ничего не стоящим и греховным. Секретарша озабоченно стенографировала в блокноте, лишь изредка поднимая голову.
Рядом с ней сидела еще одна женщина — помоложе и поинтересней. Ренделл даже помнил, как ее зовут: мисс Наоми Данн, заместитель Уилера по административной работе. Ее каштановые волосы были туго стянуты на затылке. На вид она казалась болезненной; у нее были неопределенного цвета, сероватые глаза, тонкий, прямой нос и плотно сжатые губы. На вас она глядела взглядом фанатички, как бы осуждая за то, что вы не священник, миссионер или, по крайней мере, человек набожный или полезный делу Божию; так что под этим взглядом любой не связанный с церковью человек испытывал чувство вины. Наоми Данн носила очки в роговой оправе и вслушивалась в каждый звук голоса Уилера так, будто тот вещал с горы Синай или же декламировал Нагорную проповедь. При этом она ни разу не встретилась с Ренделлом взглядом.
32 
