215 
— Вилла Беллависта. Она будет сразу же, как только вы доберетесь до Виа Бельведере Монтелло.
С этим они включились в поток машин на Виа Венето, отправившись на встречу с профессором Августо Монти.
Наконец-то, подумал Ренделл.
Поездка заняла сорок или сорок пять минут. Ренделл замечал названия улиц и площадей, по которым они проезжали: пьяцца Барберини, виа дель Тритоне, пьяцца Кавур, виале Ватикано, что вела прямо к городу-государству Ватикан. Из Рима они выехали по виа Аурелиа. Потом была виа ди Боккеа, уже совершенно сельская местность с редко разбросанными строениями.
Резкий поворот направо. Виа Бельведере Монтелло. Опель начал тормозить, наконец остановился.
— Мы на месте, — сказала Анжела. — Вилла Беллависта.
Ренделл выглянул в окно. За зеленой железной оградой на основании из розово-желтого камня, за лужайкой и садом, частично скрытый кипарисами и пиниями стоял двухэтажный дом цвета ржавчины.
Анжела что-то сказала водителю, тот сменил передачу, и машина медленно двинулась вдоль ограды, пока не доехала до ворот, которые придерживал открытыми похожий на медведя привратник. Тот махнул им рукой, на что Анжела махнула в ответ, и Джузеппе вывернул машину. Через несколько секунд они остановились у ведущих на террасу ступеней и резной входной двери.
Джузеппе быстро обежал автомобиль, чтобы придержать дверь. Ренделл — не забыв портфель, равно как и смешанные чувства: ожидания, мрачного предчувствия — поднялся вместе в Анжелой по ступеням. У входной двери она не стала доставать ключ. Дверь не была на замке. Анжела открыла ее, кивнула через плечо Ренделлу, и тот последовал за ней вовнутрь.
Они очутились в прихожей, пол которой был выложен глазированным кирпичом. Слева от них была лестница. Справа находилась жилая комната. Они свернули направо, в громадное помещение с арочным потолком и красными глазированными кирпичами на полу. В обстановку комнаты входили два рояля, несколько наборов мебели и множество ламп.
Слишком уж большой дом для одинокого ученого в отставке, подумалось Ренделлу.
Анжела подвела его к ближайшему месту, где можно было подождать: зеленому бархатному дивану, кофейному столику и нескольким стульям кремового цвета. Только Ренделл не стал садиться. Он остался стоять, осматриваясь. Его внимание привлекли две странные, обескураживающие вещи.
Прежде всего, его раздражало огромное, панорамное окно впереди. Сверху донизу оно было ничем не прикрыто.
Тут в комнату, откуда-то из боковой двери, вошли две молодые женщины. Они были одеты совершенно одинаково, в накрохмаленных высоких головных уборах, с белыми воротничками и белыми фартуками на темно-синих форменных платьях.
Уже совершенно раздраженный, Ренделл повернулся к Анжеле. Ее взгляд встретился с его глазами. Девушка кивнула.
— Да, мой отец живет здесь, — сказала она. — В этом убежище для сумасшедших.
* * *
ПЯТНАДЦАТЬ МИНУТ СПУСТЯ, меряя шагами гостиную — а на самом деле, приемную — Виллы Беллависта, Ренделл все еще не мог прийти в себя после признания Анжелы.
До нынешнего дня было совершенно логично предполагать, будто профессор Монти укрылся где-то за пределами Рима по чисто политическим причинам. Даже после их прибытия сюда Вилла Беллависта весьма походила на частную резиденцию, фешенебельное и роскошное убежище для бывшего археолога, сделавшего бесценное открытие. И на самом деле, когда-то все это здание было богатой загородной виллой, а потом ее продали группе итальянских психиатров, которые превратили ее в casa di cura, больницу для пациентов с умственными расстройствами. Врачи специально проследили за тем, чтобы дом, по возможности, сохранил домашнюю обстановку и атмосферу, считая, будто это даст лечебный эффект для их пациентов.
Тем не менее, как это ясно и честно представила Анжела, это было убежище для безумцев. И профессор Монти вот уже год находился здесь в качестве выдающегося и неразглашаемого пациента.
Все это Анжела открыла Ренделлу в волнующий момент сразу же после первого признания.
— Теперь ты понимаешь мои увертки и ложь, — сказала Анжела. — Мой отец был абсолютно здоров и нормален, его разум был совершенно ясен. Все случилось немногим меньше года назад. Его постигло полнейшее умственное расстройство. Он впал в прострацию, не мог ориентироваться, общаться; и с тех пор о нем здесь заботятся. Я не могла сказать об этом никому, ни издателям, ни даже тебе, Стив. Если бы это стало известно — на проекте, на всей его работе, на его открытии легло бы пятно, возникли бы ненужные подозрения. Я не могла позволить, чтобы это произошло. Потому-то я встала между отцом и всеми теми, кто желал его видеть. Но вчера вечером я поняла, что больше не смогу удержать тебя от дальнейших поисков. У меня появилось искушение все рассказать тебе и уже навсегда с этим покончить. Я просто опасалась того, что ты все время будешь думать, будто я тебя вечно обманываю. Потому-то я и сделала то, чего ты хотел. Я привезла тебя в Рим, на Виллу Беллависта, чтобы ты все увидел сам. Ну а теперь, Стив, ты будешь доверять мне?
215 
