42 
– Это огромная помощь! – восхищенно воскликнула Розалин. – Зачем она все это делала?
– Мередит понимала: мы с Аной ни в чем не виноваты. Мы пострадали больше остальных, даже больше, чем ее дети. Мередит настоящая леди. Разве я мог отказать ей в просьбе после того, что она сделала для меня?
– Не мог.
– Она даже пыталась помирить своих детей с Аной и мной.
– Однако ничего не получилось. Джок состроил гримасу.
– Ее попытки только усугубили вражду. Маккензи всегда обижалась на мать за ее помощь нам. Она всегда думала, будто я оказываю на Мередит давление. До нее даже не доходило, что все совсем наоборот.
Какое-то время Джок и Розалин лежали молча. Розалин пыталась собраться с силами и задать Джоку самый последний, решающий вопрос. В конце концов она откашлялась и произнесла:
– Мередит кое о чем мне сказала.
– У нее нашлось время для разговоров? – сухо спросил Джок, – И о чем она тебе сказала?
– Она заявила, будто ты меня любишь. – Розалин взглянула на него. – Это правда, Джок? Ты любишь меня?
Он с нежностью посмотрел на нее. Тут же все стало понятно без слов.
– Как ты можешь в этом сомневаться?
Джок нежно поцеловал Розалин в губы. Его поцелуй развеял все ее сомнения. Она поняла: Мередит оказалась права.
– Я люблю тебя всем сердцем и всегда буду любить, – произнес Джок. – У тебя еще остались вопросы?
– Только один. Что произойдет, если Маккензи продаст тебе Лонгхорн?
Он нахмурился.
– Мы сразу же переедем туда жить. Мы же договорились, ведь так?
– А как же твой жилой комплекс?
Джок наконец понял, о чем беспокоится Розалин.
– Ты сильно огорчишься, если я, купив Лонгхорн, откажусь от постройки жилого комплекса и решу расширить ранчо?
– Знаешь с ранчо у меня связано много воспоминаний, – сказала она, потом поспешно поправила себя: – С твоим ранчо.
– С нашим ранчо, Рыжик.
– С нашим ранчо, – повторила Розалин, чувствуя удовольствие. На ее глаза навернулись слезы.
– Наш ребенок будет помнить своих предков и с самого детства проникнется любовью к земле, на которой они жили. Я уверен, дом твоих родителей станет родным и для меня.
Джок поцеловал Розалин, затем положил руку на ее живот.
– Давай обсудим, как мы назовем малыша. Она рассмеялась сквозь слезы.
– Так скоро?
– За последние два дня у меня было много времени, чтобы это обдумать. – Он помедлил, на его лице появилось выражение неуверенности. – Если у нас родится мальчик, давай назовем его Джошуа.
Розалин заплакала сильнее, ей стало трудно говорить.
– Так звали моего брата.
– Да, я знаю – прочел это имя на его могиле.
– Спасибо тебе, Джок. Если мы так назовем нашего сына, это будет настоящим подарком для меня. – Она помедлила, собираясь с силами. – Джок?
– Да, Рыжик?
– Я люблю тебя.
– Вот это самое главное.
Он опустил голову и поцеловал ее.
Розалин лежала в объятиях Джока. В глубине души она знала, у них родится именно мальчик. Его назовут Джошуа. Он будет черноволосым и кареглазым, как его отец. Их сын вырастет сильным, добрым и заботливым, и он с детства научится любить и ценить землю, на которой жили его предки.
42 
