Особенно,... 
87 
— Из очень древней почтовой семьи, сэр — ответил Грош — Она решила, что будет работать на вас.
Он, похоже, немного нервничал.
— Извините? — переспросил Мокрист — Она решила работать на меня?
— Ну, вы же знаете, как это бывает с почтальонами, сэр — пробормотал Грош — Нам не нравится, что…
— Это вы почтмейстер? — раздался позади Мокриста суровый голос.
Этот голос проник в его мозг, погрузился в его воспоминания, исследовал его страхи, нашел нужный рычаг, уцепился за него и дернул. В случае Мокриста таким рычагом оказалась фрау Шамберс. На второй год обучения в школе тебя швыряют из теплого, простого, пахнущего красками, соленым тестом и не совсем умело использованным туалетом детского садика для первоклашек под руководством фрау Тиссель, прямо на холодные скамьи класса фрау Шамберс, которые пахнут Образованием. Это почти как вновь пережить собственное рождение, и даже хуже, потому что на этот раз мамочка в процессе не участвует.
Мокрист автоматически повернулся и посмотрел вниз. Да, все было на месте: практичные ботинки, толстые черные слегка ворсистые чулки, мешковатая шерстяная кофта — о, да, грррм, кофта; у фрау Шамберс была такая, она обычно носила в рукавах носовые платки, грррм, грррм — и вдобавок очки, как будто покрытые ранним инеем. Ее волосы были заплетены в две косы и свернуты спиралями по бокам головы, дома в Убервальде такая прическа называлась «улитки», но в Анк-Морпорке людям скорее приходило на ум, что у женщины на ушах висят завитые спиралью глазированные плюшки с корицей.
— Ну а теперь послушайте меня, мисс Маккалариат — твердо сказал он — я здесь почтмейстер, я начальник, и я не позволю, чтобы меня запугивала моя подчиненная, просто на том основании, что ваши предки работали здесь. Я не боюсь ваших тяжелых ботинок, мисс Маккалариат, я радостно улыбаюсь навстречу оскалу вашего ледяного взгляда. Тьфу на вас! Я уже взрослый человек, фрау Шамберс, я не буду трястись при звуках вашего резкого голоса, и я полностью контролирую свой мочевой пузырь, вне зависимости от того, насколько строго вы смотрите на меня, о да, именно! Потому что я Почтмейстер и мое слово здесь Закон!
Вот такую речь он произнес… мысленно. К несчастью, по пути к языку она заблудилась где-то в дрожащем спинном мозгу, и все что смогли вслух пролепетать его губы было только:
— Э, да! — это прозвучало как писк.
— Мистер Губвиг, я против них ничего не имею, но ваши големы — они джентльмены или леди, я вас спрашиваю? — требовательно заявила ужасная женщина.
Вопрос оказался достаточно неожиданным, чтобы впихнуть Мокриста обратно в реальность.
— Что? — изумился он — Я не знаю! Да и как различить? Кусочком глины больше… в смысле, кусочком меньше? И зачем?
Мисс Маккалариат скрестила руки на груди, от чего Мокрист и Грош оба в ужасе попятились.
— Я надеюсь, вы не шутите со мной, мистер Губвиг? — резко спросила она.
— Что? Шучу? Я никогда не шучу! — Мокрист попытался взять себя в руки. Чтобы ни случилось дальше, в угол его никто не поставит. — Я не шучу, мисс Маккалариат, и раньше никогда не шутил, и даже если бы я собирался пошутить, мисс Маккалариат, мне и в страшном сне не приснилось бы шутить над вами. Так в чем проблема?
— Один из них был в женском… женской комнате, мистер Губвиг. — заявила мисс Маккалариат.
— И что он там делал? Я имею в виду, они же не едят, а значит и не…
— Прибирался там, по-видимому — ответила мисс Маккалариат, подчеркнув голосом свои самые черные подозрения — но я ведь слышала, что вы обращаетесь к ним "мистер".
— Ну, они постоянно выполняют какую-нибудь странную работу, просто потому что не любят сидеть без дела — ответил Мокрист — Мы уважительно обращаемся к ним «мистер», потому что, э, «оно» звучит неправильно, а еще тут есть некоторые люди, да, некоторые люди, которые считают, что обращение «мисс» големам как-то не подходит, мисс Маккалариат!
— Дело в принципе, мистер Губвиг — твердо заявила женщина — Никто, к кому обращается «мистер», не должен находиться в женской комнате. Так и начинаются всякие шуры-муры. Я не потреплю этого, мистер Губвиг.
Мокрист уставился на нее. Потом посмотрел на мистера Помпу, который, как всегда, оказался поблизости.
— Мистер Помпа, есть ли причины, по которым один из наших големов может отказаться сменить имя? — спросил он — в целях избежания шур и мур?
87 
