Последние отзывы

  107  

— Это же нам говорили и в самом начале, — напомнил собеседникам ЙетАмидус. — Тогда уж всем нужно было уехать туда и раздавить баронов, используя все наличные силы. — Генерал сложил руку в кулак и стукнул им по поверхности воды, подняв брызги. Йалде отерла пенистую воду с лица. ИетАмидус выпил вина, но тут же выплюнул его. — Тут вода! — сказал он Йалде и выплеснул содержимое ей в лицо. Он рассмеялся, то же самое сделали и двое других. Вино немного жгло ей глаза, но Йалде согласно наклонила голову. ЙетАмидус затолкал ее голову под воду, потом отпустил, позволив подняться на поверхность. — Держи! — Он сунул кубок ей в руку. Йалде вытерла кубок салфеткой и наполнила вином из графина.

— Сейчас это для нас, может, и очевидно, — сказал ЗеСпиоле. — Но тогда мы думали иначе. Мы все сошлись на том, что люди Сималга и Ралбута на высоте поставленных задач.

— А между тем мы ошибались, — сказал ЙетАмидус и попробовал вино, пополоскав им рот. — Протектор не должен был доверять такое важное дело этим ослам. Уж эти аристократы! Они ничуть не лучше нас с вами. Знатное происхождение застилает им глаза. Они воюют как дети или женщины. Слишком много времени тратят на разговоры с этими баронами, тогда как с ними нужно не разговаривать — их нужно бить. Но даже если аристократы и сражаются, то делают это так, будто боятся крови. Слишком много всяких ухищрений, слишком мало мускулов. Сплошные уловки да хитрости. У меня нет времени на эти глупости. Баронов лучше встречать с открытым забралом.

— Ваша прямота всегда была самым привлекательным в вас, ЙетАмидус, — сказал РуЛойн. — Я думаю, если ваша полководческая тактика и вызывала у моего брата кое-какие нарекания, то лишь потому, что ваши атаки много стоили ему в живой силе.

— Ерунда, — отмахнулся от обвинения ЙетАмидус. — Многие из них просто никудышные бездельники, которых так или иначе ждала ранняя смерть. Они рассчитывают вернуться, разбогатев. Но обычно единственное, что они приносят домой, это болезни, подхваченные у шлюх. Смерть в сражении, место в истории, память о тебе, сохраненная в песне победы… эта шваль даже не заслуживает такого. Они — грубый инструмент, и обходиться с ними нужно грубо, без всяких этих нежностей и экивоков. Лучше атаковать в лоб и сразу решать дело. А эти благородные щеголи только бесчестят военное ремесло. — ЙетАмидус посмотрел на двух девушек, сидящих на краю бассейна, потом бросил взгляд на Йалде. — Я иногда спрашиваю себя, — сказал он вполголоса, обращаясь к двум мужчинам, — не кроется ли чего-нибудь другого за неспособностью герцогов закончить эту войну.

— Чего? — спросил РуЛойн, нахмурившись.

— Мы с протектором полагали, что они стараются изо всех сил, — сказал ЗеСпиоле. — Вы что этим хотите сказать, генерал?

— Я хочу сказать, что нас всех держат за дураков, сударь. Этим герцогам, Ралбуту и Сималгу, ладенсионские бароны ближе, чем мы.

— Ну, если не в физическом смысле, то это очевидно, — с улыбкой сказал РуЛойн, явно при этом смущенный.

— Ну да. Они слишком близки с баронами. Неужели вы не понимаете? — спросил ЙетАмидус, отталкиваясь от края бассейна. — Они отправляются на войну, требуют все новых и новых пополнений, тянут и тянут, не торопятся, теряют людей и технику, отвлекают войска от столицы и других наших границ, оставляя их открытыми для любого негодяя, которому заблагорассудится пожаловать к нам. Кто знает, какие козни у них на уме и что они сделают с протектором, окажись он среди них? Этот умирающий мальчонка, возможно, спасет жизнь отца, если только протектор и в самом деле его отец.

— Генерал, — сказал РуЛойн, — поостерегитесь. Может, мальчик вовсе и не умирающий. И у меня нет никаких сомнений в том, что я его кровный дядя по отцу, а генералы Ралбут и Сималг всегда демонстрировали свою преданность протекторату. Они присоединились к нашему делу задолго до того, как мы обрели уверенность в победе, и, можно сказать, поддерживая протектора, рисковали больше, чем любой из нас, потому что им было что терять — власть и престиж. — РуЛойн посмотрел на ЗеСпиоле, ища одобрения.

ЗеСпиоле демонстративно погрузился в поедание дольки фрукта, зарывшись в него всей челюстью. Он поднял глаза на собеседников с выражением крайнего изумления.

ЙетАмидус отмахнулся от слов РуЛойна.

— Все это очень хорошо, но факт остается фактом: генералы не сделали того, что должны были сделать в Ладенсионе. Они говорили, что вернутся триумфаторами через несколько лун. УрЛейн тоже так думал. Даже я полагал, что эта задача им по плечу, если только они как следует возьмутся за дело и бросят войска в пекло. Однако они ничего не добились. И пока что терпят поражения. Не взят ни один город, потеряно много осадных орудий и боеприпасов. Любая речушка, любая горка, любая ограда или цветок становятся для них непреодолимым препятствием. И я попросту задаю вопрос: почему? Почему у них ничего не получается? Разве есть другие разумные объяснения, кроме злого умысла? Разве это не заговор? Разве не естественно предположить, что стороны заключили между собой сделку, чтобы мы увязли в этой войне, чтобы протектор сам возглавил войска, а они смогли бы его убить?

  107