151 
Н-да.
Пирс надолго застрял у стойки, с огромной кипой газет в руках; он вдруг понял, что некое особенное ощущение, которое всегда, сколько он себя помнил, приносило с собой воскресенье, — ощущение, неизменное в любую погоду и в любое время года и связанное с такими понятиями, как головная боль, подавленное настроение и даром потраченное время, — происходило вовсе не оттого, что когда-то Иегова провозгласил сей день своей неотъемлемой собственностью, испортив его тем самым даже для неверующих, нет, никоим образом. Это ощущение подобно газу сочилось из воскресной «Тайме» — газу с кислотным привкусом типографской краски и с одуряющим, рвотным действием. Когда он перестал покупать «Тайме», симптомы вроде бы и в самом деле ослабли.
Но здесь отравляющее действие прессы, судя по всему, можно окончательно свести на нет. Однако чем же они тут занимаются, в подобном случае, по воскресеньям? Этак, того и гляди, придется приучить себя ходить в церковь.
Еще дальше (магазинчик оказался куда обширнее и заключал в себе куда как более значительные множества вещей, чем то казалось снаружи) расположились витрины с канцелярскими товарами и школьными принадлежностями: карандаши и ручки, скотч, клей и кипы больших желтых блокнотов, того же самого оттенка, что и только что виденные цветы на улице. А еще здесь были ленты для пишущих машинок и маленькие бутылочки с белой краской, чтобы замазывать опечатки; резинки-стерки, прямоугольные и округлые. По большому счету здесь было все, что ему нужно для предстоящих трудов, и вроде бы наилучшего качества, и только что распаковали.
— Что-нибудь ищете, сэр? Позвольте, я вам помогу, — обратилась к нему дама за передней стойкой; дужки ее зеркальных очков были соединены похожей на четки цепочкой, цепочка была закинута за шею и колыхалась всякий раз, как продавщица поворачивала голову.
— Нет, спасибо, просто смотрю, что к чему.
Он вытянул из шеренги разнокалиберных конторских книг одну, высокую и тонкую, с корешком и уголками, отделанными красно-коричневой кожей (или кожзаменителем), и крупными, с засечкой, буквами УЧЕТ, впечатанными в серую клеенчатую обложку.
Неужели кто-то где-то до сих пор производил такие допотопные штуки? Зачем? Вот разве что для того, чтобы вести учет в магазинчиках вроде этого. Обрез конторской книги был выбелен под мрамор, и стоила она на удивление дорого.
Он решил купить ее и делать в ней записи относительно своей новой жизни на лоне природы. Он был не настолько уверен в своих писательских дарованиях, как должен был бы, особенно теперь, когда всерьез вознамерился зарабатывать на жизнь литературным трудом, а о том, что ведение дневника помогает держать перо востро, ему доводилось слышать неоднократно. А еще ему все равно нужно будет как-то коротать долгие здешние вечера, которые наверняка быстро скрадывают-скатывают улочки Блэкбери-откоса — как ковровые дорожки.
Выйдя снова на улицу, в тусклый солнечный свет, он огляделся вправо-влево вдоль улицы, сперва в сторону моста через Шэдоу-ривер (узкий, каменный), потом в сторону моста через Блэкбери (широкий, черный, металлический). Обширное водное пространство впереди и внизу переливалось и рябило на солнце; Пирсу даже показалось, что, наполовину прикрыв глаза, он увидел линию водораздела между струями двух встретившихся рек, холодную и прозрачную, медленную и мутную — иллюзия, вне всякого сомнения, обыкновенный обман зрения. Когда он обернулся, прямо у него за спиной оказалась библиотека.
Вот и славно.
Выстроена она была в псевдороманском стиле, в самом, пожалуй, неудачном, который только можно было придумать для общественного здания; изрядная часть конструкции была рассчитана только на то, чтобы поддерживать громоздкий и совершенно бессмысленный купол. В фойе был выставлен кусок местного асбестового сланца с отпечатком доисторического листа и, кажется, ноги какого-то древнего зверя. Внутри было светло и прохладно, купол на поверку оказался не таким уж и бессмысленным, он пропускал внутрь здания на удивление много света; у каждой из замысловато искривленных пристроек и галерей тоже была своя функция; нечего сказать, местечко приятное. Еще одна пожилая дама с очками на цепочке (судя по всему, они в здешней жизни окажутся людьми не последними, эти дамы; одна точно такая же уже успела обслужить его в банке) председательствовала за главным письменным столом. Должно быть, именно у нее нужно будет выписать читательский билет. Если даже и не пригодится для серьезной работы, то хотя бы для того, чтобы схватить на ходу что-нибудь по случаю: ибо прямо около двери, специально для тех, кто не даст себе труда или не осмелится пройти дальше, стоял стеллаж с последними бестселлерами, цветастые кирпичики, обернутые, на манер коробок с конфетами, в пластиковую оболочку.
151 
