35 
Он переключился па разговор о путешествии родителей по Европе, что казалось вполне нейтральной темой. Матери Пакстон показалось любопытным, что люди отдыхают на юге Франции, и как можно более вежливо она поинтересовалась, чем занимается его отец. Питер был удивлен, что Пакстон не сказала ей этого.
— Он… ну… он работает для газеты в Сан-Франциско. — Он посчитал нескромным сообщать, что отец владеет газетой.
— Как замечательно, — произнесла Беатрис Эндрюз с разочарованными нотками в голосе. — А ты, значит, собираешься стать юристом. — Он кивнул, лишенный дара речи от ее ледяной интонации. Беатрис оказалась в точности такой, как ее описала Пакстон, даже больше того… От ней веяло ледяным холодом. — Отец Пакстон был адвокатом. Ее брат, — и она указала глазами на Джорджа, — врач. — Врач была единственная профессия, которая, по ее мнению, чего-то стоила.
— Это прекрасно, — ответил Питер, чувствуя, как деревенеет его язык, и желая знать, долго ли ему еще придется разговаривать с ними, и как Пакстон удается жить в этом доме?!
Ничего удивительного в том, что она стала такой грустной, когда вошла в дом. Пакстон была так не похожа на них всех. — Аллисон, а чем вы занимаетесь?
— Я… а почему… Ax… — Аллисон даже вздрогнула от неожиданного вопроса, обращенного прямо к ней, и совершенно растерялась, не зная, что же ответить. Что с тех пор, как окончила школу, искала себе подходящего кандидата в мужья? — Я… я увлекаюсь работой в саду…
— Аллисон оказывает большую помощь нам в Юниор-лиге, не так ли, дорогая? — пришла ей на помощь миссис Эндрюз.
После чего обратилась к Питеру:
— Ее прапрадядя был генерал Ли. Тот самый генерал Ли. Я уверена, вы знаете, кто это такой?
— Да, конечно. — Питер чувствовал, что сейчас не выдержит и с криком выбежит из комнаты. В его жизни не было более длинного обеда с таким молчанием за обеденным столом, неловкими попытками поддержать беседу, и только ободрительные подмигивания и похлопывания по спине Квинни и взгляды Пакстон помогли ему вынести эту муку. Казалось, прошла вечность до того, как они вернулись к нему в отель и он сорвал с себя галстук и с рычанием рухнул на кровать. Все было ясно, и вряд ли стоило делиться впечатлением от вечера. Они решили съездить куда-нибудь немного потанцевать.
— Боже мой, малыш, как ты терпишь? Это самые тяжелые и зашоренные люди, которых я когда-нибудь встречал. Я знаю, мне не стоит так говорить о твоей семье, но мне казалось, я не доживу до конца обеда.
— Они на самом деле невыносимы. Я не знаю, о чем с ними разговаривать. Я все время чувствую себя чужой. — Пакстон приблизилась к нему.
— Так оно и есть. Трудно представить себе, что ты их родственница. Твой брат — самый занудный из знакомых мне мужчин, его подруга — самая пресная и закомплексованная особа, с которой я когда-либо общался, но твоя мать — это просто какой-то айсберг.
Пакстон радостно улыбнулась, благодарная ему за поддержку. Она нашла у него оправдание своим поступкам и поняла, что у нее теперь в этом мире есть еще один родной человек, кроме Квинни.
Питер не думал, что существуют люди, так не похожие на его семью и Пакстон.
— Я хотел бы увидеть твоего отца.
— Я тоже. Он полюбил бы тебя.
— Уверен, что тоже полюбил бы его. Но не могу понять, как такой человек, о ком ты столько рассказывала, мог жить с твоей матерью.
— Не думаю, что он был очень счастлив с, ней. Мне было всего одиннадцать, когда он умер, и я не знаю всех подробностей их отношений.
— Может быть, это и к лучшему. Слава Богу, ты уехала в Беркли. — Ему трудно было вообразить, что произошло бы с ней, останься она здесь. Это могло покалечить ей жизнь и душу.
Он выпил три порции джина с тоником за вечер, и они, наверное, решили, что гость Пакстон алкоголик.
Пакстон побыла с ним столько, сколько смогла, затем он отвез ее домой. К великому удивлению Пакстон, мать ожидала ее, чего никогда не делала, и это было недобрым предзнаменованием.
— Скажи мне честно, что этот парень значит для тебя? — огорошила она Пакстон, едва та переступила порог.
— Он мой друг и нравится мне.
— Ты любишь его. — Слова матери звучали так резко, будто она стреляла ими из пушки. Беатрис явно хотела, чтобы дочь упала перед ней на колени и просила прощения.
— Возможно. — Пакстон не хотела врать и не хотела ссориться в этот вечер. Мать сидела на диване в вечернем платье, перед ней стоял бокал с шерри. — Мне нравится его семья, его сестра — моя подруга, его родители прекрасно относятся ко мне.
35 
