Глава 8

Когда Глэдис позвонила Мэйбл, было уже далеко за полночь. Итоги аварии оказались достаточно серьезными: у Глэдис была сломана рука, травмированы шейные позвонки и рассечена кожа на голове (врачи наложили четырнадцать швов). Кроме этого, у нее подозревали сотрясение мозга средней тяжести. Машина была разбита вдребезги и годилась только под пресс. Еще два автомобиля получили серьезные повреждения, но, кроме Глэдис, никто больше не пострадал.

Ей еще очень повезло, что она осталась жива. Глэдис доставили в уэстпортскую больницу через считанные минуты после аварии, и дежурная бригада сразу занялась ею. Два часа спустя она была уже в палате.

Рассказывая о происшествии Мэйбл, Глэдис заплакала. Сначала она хотела позвонить Полу, но потом передумала. Ей не хотелось, чтобы он жалел ее или — что было бы еще хуже — чувствовал себя виноватым перед нею. Нет, во всем была виновата только она одна — и больше никто.

В конце разговора Глэдис попросила Мэйбл приехать и забрать ее, и та примчалась в больницу меньше чем через полчаса — в кроссовках на босу ногу и в длинном анораке, накинутом поверх ночной рубашки. С детьми она оставила Джеффа.

— Боже мой, Глэдис! Как это тебя угораздило?!

— Сама не понимаю… — Глэдис виновато улыбнулась, хотя глаза ее все еще были красны от слез, а плечи судорожно вздрагивали. — Ничего, все будет в порядке…

— Ты выглядишь просто жутко! — заявила Мэйбл, рассматривая лицо подруги. Под глазами у Глэдис проявились черные круги, как у боксера, отстоявшего не меньше тринадцати раундов подряд. За много лет это была ее первая авария. Мэйбл была просто уверена, что Глэдис подверглась сильному психологическому стрессу.

— Ты что, пила? — шепотом осведомилась она, осторожно оглядываясь по сторонам. Полицейские, выяснявшие обстоятельства происшествия, уже ушли, но вокруг, несмотря на поздний час, было много лишних ушей.

— Нет, что ты! — ответила Глэдис, стараясь встать, но ее тут же вырвало, и она снова присела на край койки. Врачи сказали, что она может ехать домой, но Мэйбл считала, что Глэдис лучше немного полежать.

— Может, ты останешься здесь хотя бы до завтра? — спросила она, но Глэдис отрицательно покачала головой.

— Нет. Я должна вернуться домой, иначе дети будут волноваться.

— Они будут волноваться еще больше, когда ты появишься перед ними в таком виде, — заметила Мэйбл, но Глэдис настаивала на своем. Она мучительно хотела оказаться дома, лечь в собственную постель и накрыться с головой одеялом.

Через двадцать минут Мэйбл вывела Глэдис из ворот больницы и усадила в машину. В руках Глэдис держала металлическую миску на случай, если ее будет тошнить. По пути домой ее действительно рвало еще четыре раза, к тому же она не переставала плакать, и Мэйбл никак не удавалось добиться у нее ответа на вопрос, в чем дело.

— Что случилось, Глэд? — допытывалась она. — Может быть, Дуг тебя э-э-э… оскорбил?

Но Глэдис твердила только, что с ней все в порядке.

— Перестань, ради бога! — перебила ее Мэйбл, останавливаясь перед крыльцом дома Глэдис. — Вот мы уже приехали.

Из машины Глэдис вышла сама, но на внутренней лестнице Мэйбл пришлось почти нести ее. В конце концов — с помощью няни, которая осталась ночевать, — они добрались до спальни; там Мэйбл раздела Глэдис, уложила в постель, а сама пошла в кухню, чтобы согреть чаю. Но Глэдис от чая отказалась. Она просто лежала и тихо плакала. Лишь под утро ее сморил сон.

Когда в семь утра дети спустились в кухню, они были очень удивлены, застав там Мэйбл, которая в одной ночной рубашке готовила им завтрак. Не дожидаясь вопросов, она быстро объяснила им, что Глэдис попала в небольшую аварию. У нее немножко болит голова, и ей надо полежать.

— А где наша машина? — спросил Сэм', выглянув в окно.

— Машина? Там… Осталась на дороге… — Мэйбл неопределенно махнула рукой, и Джейсон присвистнул.

— Должно быть, мама здорово стукнулась, если наш «автобус» не на ходу!

— Да, но вашей маме повезло гораздо больше, чем вашей машине, — сердито отрезала Мэйбл. Она так и не прилегла, однако ее раздражительность объяснялась скорее беспокойством за судьбу Глэдис, чем усталостью.

— А можно нам Повидать маму? — робко спросила Эйми.

— Позднее. Пусть она поспит. — твердо сказала Мэйбл.

Завтрак прошел в молчании. Дети чувствовали, что авария была гораздо серьезнее, чем рассказала им Мэйбл. Тревога ясно читалась на их лицах. Когда они наконец уехали в школу, Мэйбл снова поднялась к Глэдис. Та еще спала, и Мэйбл решила, что может съездить домой переодеться. Впрочем, прежде чем уйти, она оставила на ночном столике записку с обещанием вернуться как можно скорее.

  45