11 
– О, малышка! Я люблю тебя! – Он заключил ее в объятия. Все это не имеет значения. Важно только то, что есть между ними. И при ее поддержке он еще пробьется... Год, может быть, меньше. Но после их третьей годовщины дела пошли еще хуже. Пока велись переговоры о контрактах, он снова подрался. Два раза подряд, и на этот раз это кончилось двумя неделями тюрьмы и тысячью долларами штрафа. А пять тысяч должна была заплатить команда. Том предъявил иск о незаконности. Но проиграл. Его временно отстранили от игры. В это время у Кейт произошел выкидыш. Она и не знала, что беременна. Том был безутешен. В больнице он рыдал сильнее, чем она. Он считал себя убийцей собственного ребенка. Кейт была подавлена стечением обстоятельств. Отстранение от игры могло длиться год, и теперь она поняла, что его ждет: пьяные драки, штрафы, тюрьмы. Однако Том необыкновенно хорошо относился к ней. Всегда ласков, внимателен. О лучшем мужчине нельзя было и мечтать. Однако она постоянно ожидала неприятностей.
– Почему бы нам не провести год в Европе?
Том безо всякого интереса отнесся к ее предложению. Уже несколько недель он ходил как потерянный, думая о ребенке, которого они могли бы иметь. Но больше всего его беспокоила мысль о дальнейшей карьере. Как только кончится его временное отстранение от игры, закончится и Карьера. Он уже слишком стар, чтобы вернуться в строй.
– Давай заведем свое дело.
Кейт была еще чертовски молода, и ее оптимизм удручал его больше всего. Она не представляла себе, что такое быть никому не нужным. Его угнетало, что, возможно, придется стать водителем грузовика или, что еще хуже, шахтером, как его отец. Он не вложил деньги в хорошее дело, поэтому ждать дивидендов было неоткуда. Какого черта он будет делать? Рекламировать нижнее белье? Станет посредником в делах Кейт? Будет писать под ее крылышком мемуары? Повесится? Только любовь к Кейт удерживала его от этого шага. Но самым дрянным во всем этом было то, что он желал только одного – играть в футбол. Но...
Ни в один колледж его не возьмут тренером из-за его репутации драчуна.
Итак, они отправились в Европу. Пробыли там неделю. Ему наскучило. Отправились в Мексику. Там он тоже чувствовал себя плохо. Вернулись домой. И это ему было противно. Но себя он ненавидел больше всего. Он пил и дрался, и вокруг него повсюду крутились репортеры. А что ему теперь терять? Его и так уже отстранили от игры, а теперь и вовсе не возобновят с ним контракт. В одном он был всегда уверен – ему хотелось иметь сына. Вот ему-то он даст все.
Перед самым Рождеством они узнали, что Кейт снова беременна. На этот раз оба были осторожны. Прекратили все. Показы моделей, его пьяные драки в барах. Они в обнимку сидели дома. Между ними царили нежность и мир, ну если не считать нескольких отдельных вспышек раздражения и слез у Кейт. Но никто из них не принимал их всерьез: это было обычное состояние беременности и даже забавляло Тома. Он и думать забыл о своем отстранении от игры. К чертовой матери. Он переждет, а потом заставит их возобновить контракт. Он будет умолять. Нужен всего один год, чтобы поднакопить денег и хорошо содержать сына. Он будет играть ради будущего ребенка. На Рождество он подарил Кейт норковую шубку.
– Том, ты сошел с ума! Куда мне это надевать? – Она накинула ее поверх ночной рубашки, радостно улыбаясь. Шубка была божественна. Однако Кейт чувствовала, что он что-то скрывает. Что еще с ним случилось? Чего она не знает?
– Ты поедешь в ней в больницу, когда будешь рожать мне сына.
Потом он купил антикварную колыбельку, английскую коляску за четыреста долларов и сапфировое кольцо для Кейт. Он был до безумия в нее влюблен, а она в него. Но в глубине души у нее таился страх. Они провели Рождество вдвоем в Сан-Франциско, и Том все время говорил о покупке дома. Не очень большого. Простого. Милого домика с садиком, где ребенок сможет играть. Кейт соглашалась, но не представляла себе, каким образом они смогут себе это позволить. Ближе к Новому году у нее родилась новая идея. Они проведут праздники в Кармеле. Им обоим это будет полезно.
– На Новый год? Зачем, любимая? Там холодно и сыро. Какого черта делать в Кармеле в декабре? – Он широко улыбнулся и провел рукой по еще плоскому животу жены. Скоро... Скоро... Мысль грела его изнутри. Их ребенок... его сын.
– Я хочу в Кармел, потому что туда мы впервые поехали вдвоем. Ну как?
Она снова напоминала маленькую девочку, несмотря на свои почти двадцать три года. Они знали друг друга уже пять лет. И Том, конечно, сдался.
11 
