Последние отзывы

  244  

– Хорошо, – ответил я. – Но что касается легенд… нашего происхождения… Разве не могу я рассказать об этом тем, кого создам?

– Нет, не можешь. Я уже сказал тебе, что если станет известна хотя бы часть, то неизбежно придется рассказать и все остальное. Кроме того, если твои новообращенные окажутся христианами, если их разум, как и разум Никола, будет отравлен христианскими понятиями первородного греха и вины, эти древние легенды сведут их с ума. Они воспримут их как нечто ужасное и никогда не смогут ни понять, ни принять. Случайности, языческие боги, непонятные, страшные обычаи и обряды… Какими бы ограниченными и скудными ни были эти знания, надо быть готовым к ним, чтобы понять их и усвоить. Будет лучше, если тебе станут задавать вопросы, а ты будешь рассказывать только то, что сможет удовлетворить их любопытство. Если же ты сочтешь невозможным для себя обманывать их, то не говори вообще ничего. Постарайся сделать своих преемников такими же сильными, как сильны сейчас люди, лишенные веры в Бога. Но запомни мои слова: никому не пересказывай древние легенды. Это могу делать только я.

– А что ты со мной сделаешь, если я все же расскажу их? – спросил я.

Мой вопрос настолько поразил его, что на какое-то мгновение он даже растерялся, но потом расхохотался.

– Ты поистине дьявольское существо, Лестат! – пробормотал он. – Дело в том, что, если ты все же проговоришься, я могу сделать с тобой все, что мне будет угодно. И тебе это, конечно же, отлично известно. Я могу растоптать тебя, как Акаша растоптала Старейшего. Одним усилием воли могу сжечь тебя в пламени. Но я не хочу тебе угрожать. Я хочу, чтобы ты вернулся ко мне. Но я не допущу, чтобы тайна моя стала известна, не позволю своре бессмертных существ напасть на меня, как напали они в Венеции. Я не позволю, чтобы обо мне узнали другие мне подобные. И ты никогда – случайно или намеренно – не должен посылать кого-либо на поиски Тех, Кого Следует Оберегать, или Мариуса. Мое имя не должно произноситься в присутствии других.

– Я все понимаю, – ответил я.

– Ты говоришь искренне? Или мне все же следует припугнуть тебя? Должен ли я предупредить, что месть моя может быть ужасной? И что наказание коснется не только тебя, но и тех, кому ты доверишь эту тайну. Учти, Лестат, я уничтожил многих себе подобных, которые приходили, чтобы найти меня. И уничтожил их только потому, что они узнали древние легенды и мое имя. Потому что они не прекратили бы свои поиски.

– Я не в силах больше слушать это, – пробормотал я. – Клянусь, я никому ничего не расскажу. Но боюсь, что другие смогут прочесть мои мысли, похитить образы, хранящиеся в моей голове. Арману, например, это удавалось с легкостью. Что, если…

– В твоих силах скрыть эти образы. Ты знаешь, как это делается. Ты можешь послать им совсем другие видения и таким образом сбить их с толку. Ты можешь закрыть свой разум. Это ты тоже умеешь делать. Однако давай покончим с угрозами и предостережениями. На самом деле ничего, кроме любви, я к тебе не испытываю.

Некоторое время я сидел молча. В голове моей роились всякого рода запретные помыслы. В конце концов я не выдержал и высказал их вслух:

– Мариус, неужели тебе никогда не приходило в голову рассказать остальным обо всем, что тебе известно? Я имею в виду, что ты мог бы сделать свои знания достоянием нам подобных и таким образом собрать всех вместе.

– Боже милостивый! Конечно же нет, Лестат! Зачем бы я стал это делать? – Казалось, он был искренне озадачен.

– Да затем, чтобы мы смогли наконец обрести древние легенды, чтобы смогли все обдумать и разобраться в загадках нашей истории, как делают это смертные. Чтобы могли поведать друг другу собственные истории, поделиться силами и знаниями…

– И воспользоваться ими так же, как прибегли к ним Дети Тьмы в борьбе против людей?

– Нет… я имел в виду не это.

– Послушай меня, Лестат. В вечности общества встречаются достаточно редко. Большинство вампиров недоверчивы по натуре и стремятся к одиночеству, потому что не любят никого. Время от времени они обзаводятся одним или двумя тщательно отобранными и проверенными спутниками и охраняют места своей охоты и свою собственность так же ревностно, как делаю это я. Они не захотят объединяться. И даже если им удастся преодолеть ожесточение, подозрительность и злобу, которые всегда разделяли их, и создать нечто вроде союза, то очень скоро все закончится жесточайшей и непримиримой борьбой за превосходство и битвами за власть. Произойдет примерно то же самое, что позволила мне увидеть Акаша и что однажды уже случилось тысячу лет тому назад. Так или иначе, но мы воплощаем собой зло. Мы убиваем. А потому пусть лучше на этой земле создают свои союзы смертные, объединяясь во имя добра.

  244