Последние отзывы

  226  

Можно было предположить и то, что все мы тесно связаны с Матерью и Отцом, потому что они были существами сугубо духовными, не ограниченными телесными оболочками. Существо, которое жило в нас, можно было уподобить виноградной лозе, а всех нас – цветам, разбросанным по миру на огромные расстояния и связанным между собой простирающимися во все стороны отростками этой лозы.

Именно поэтому мы, боги, способны так хорошо слышать друг друга даже издалека; именно поэтому я знал, что в Александрии есть боги, еще до того, как они позвали меня к себе. По этой же причине они смогли найти меня и прийти за мной в мой дом, а потом привести меня к тайной двери.

Хорошо, пусть все это правда. Допустим, что объединение неведомой силы с человеческим телом и создание в результате совершенно нового существа действительно произошло случайно, как сказал Старейший.

И тем не менее меня не устраивало такое объяснение.

Все во мне протестовало против этого, потому что сам я считал себя прежде всего личностью, особенным существом, обладавшим собственной индивидуальностью, сознанием своих прав и полномочий. Я не в силах был смириться с тем, что являюсь лишь вместилищем совершенно чуждого мне существа. Что бы со мной ни произошло, я оставался МАРИУСОМ.

В конце концов я пришел к единственно устраивавшему меня выводу: если я действительно так тесно связан с Матерью и Отцом, мне необходимо самому увидеть их и убедиться в том, что они находятся в полной безопасности. Мне невыносимо было думать, что в любой момент я могу погибнуть по вине таинственной силы, которую не могу ни понять, ни удержать под своим контролем.

Однако я не вернулся в подземный храм. Следующие несколько ночей я наслаждался кровью до тех пор, пока не топил в ее изобилии все свои печальные мысли, а под утро направлялся в Александрийскую библиотеку, где предавался своему любимому занятию – чтению.

Мое безумие отчасти прошло. Я уже перестал оплакивать свою семью, не так сильно сердился на отвратительное существо из подземного храма и все больше и больше думал о новых возможностях, которыми теперь обладал. Я буду жить еще много веков, а это означает, что я смогу узнать ответы на великое множество самых разнообразных вопросов. Со временем я превращусь в носителя вечного и бесконечного знания! И до тех пор пока я буду убивать только злодеев, я смогу мириться со своей постоянной жаждой крови и получать наслаждение в минуты насыщения ею. Когда же наступит подходящий момент, я создам тех, кто станет моими спутниками, и я сделаю это, как положено.

Что же мне необходимо теперь сделать? Прежде всего пойти к Старейшему и узнать у него, куда он спрятал Мать и Отца. А потом я сам позабочусь о них. Сделаю именно то, что грозил сделать Старейший: спрячу их так глубоко под землю, что ни один смертный никогда не сможет найти их и вытащить на свет.

Как приятно строить подобные планы и думать о том, что все можно решить так легко.

С тех пор как я убежал от Старейшего, прошло пять ночей. За это время я успел все хорошо обдумать и разработать план действий. Я снова лежал на своей кровати, сквозь прозрачный полог которой пробивался ко мне свет от ламп. Купаясь в неярком золотистом свете, я прислушивался к звукам ночной Александрии и грезил наяву. Интересно, думал я, придет ли ко мне снова Старейший, обеспокоенный и разочарованный тем, что я не вернулся к нему? И в ту же секунду, как эта мысль пришла мне в голову, я осознал, что кто-то стоит в проеме двери.

Кто-то наблюдал за мной. Я это отчетливо ощущал. Чтобы увидеть, кто это, мне нужно только повернуть голову. И тогда я наконец одержу верх над Старейшим. Я скажу ему: «Итак, ты покончил с одиночеством и разочарованием и пришел сюда, чтобы рассказать мне что-то еще? Почему бы тебе не вернуться обратно и не погрузиться в молчание и одиночество, которые так пугают твоих ужасных спутников, это братство праха?» Конечно же, я не стану говорить все это, но я не мог отказать себе в удовольствии подумать так и позволить ему – если, конечно, это он стоит там, возле двери, – услышать мои мысли.

Существо не двигалось с места.

Неторопливо скосив глаза в ту сторону, я увидел, что это женщина. И не просто женщина, а величественная египтянка с бронзовой кожей, одетая и украшенная как древняя царица. На ней было великолепно сделанное полотняное одеяние с множеством складок, а в спускавшиеся до плеч густые черные волосы вплетены золотые нити. От нее исходила поистине невероятная сила, я всем существом ощущал ее властное присутствие, и казалось, что она заполняет собой все пространство маленькой и очень скромной комнаты.

  226