Особенно,... 
14 
– Он купил Болдини? Где же он его раскопал? Я ничего не знала, – добавила она оскорбленно, как и всякий раз, когда обнаруживалась брешь в ее системе информации. – Как пить дать беднягу при этом обобрали. Только американец способен купить картину, не посоветовавшись с Сантосом.
Мысль о глупости и неосмотрительности бедняги Уильяма отчасти ее утешила, и она опять взялась за Люсиль. Не пора ли этой девчонке поплатиться за скрытность и дерзость, за пренебрежение правилами игры? Не отрывая глаз от Антуана, Люсиль улыбалась спокойно и умиротворенно. Женщина может улыбаться так лишь мужчине, с которым побывала в постели. «Когда же они успели? – лихорадочно принялась вычислять Клер. – Три дня назад, на ужине, между ними еще ничего не было. Трахались наверняка днем. Теперь в Париже никто не занимается любовью по ночам – к вечеру все так устают. К тому же каждому из них и без того есть с кем спать. Может, сегодня?» Она вглядывалась в их лица, пытаясь отыскать на них следы любовных утех. Любопытство подстегивало ее азарт. Люсиль прочла это по ее физиономии и не удержалась – прыснула. Охотничья стойка Клер сменилась кротким выражением: «Я все понимаю, все принимаю». Но усилия ее, как ни печально, пропали втуне, похвальных стараний просто не заметили. Им было не до нее.
Глядя на Люсиль, Антуан смеялся вместе с ней. Он знал, после она объяснит свой неожиданный смех – завтра, в его постели, в тот счастливый час, что следует за любовью. Он не спросил: «Чему вы смеетесь?» – и этим выдал себя. Так обнажаются многие тайные связи: незаданный вопрос, оставленная без внимания фраза, безобидные слова, служившие паролем для двоих, но сделавшиеся слишком приметными. И первый же свидетель их разговора, Клер, по этому смеху, по их счастливым лицам догадалась обо всем. Им же было все равно, они слишком радовались передышке, подаренной Болдини, – нескольким минутам, когда можно смотреть друг на друга и смеяться, не причиняя страданий двум другим. Присутствие Клер и остальных удваивало радость свидания, хотя они не признались бы в этом даже самим себе. Они были как два подростка в обществе взрослых, как люди, которым что-то запрещают, а они все равно делают и еще не наказаны.
Диана шла к ним, пробираясь через толпу. Ей поминутно приходилось останавливаться, отвечая на приветствия и комплименты своих галантных приятелей. Она прокляла все на свете. Когда ей целовали руку, она готова была ее отдернуть. И чуть не сквозь зубы отвечала на вопросы. Диана страдала. Она пробиралась через «Как дела, Диана?», «Вы прекрасно выглядите, Диана», как через дремучий лес, цепляющий ветками, мешающий идти. Она стремилась скорей вернуться на то проклятое место, где оставила любовника с нравящейся ему женщиной. В эти минуты она ненавидела Шарля, Болдини, Уильяма. Последнего – за бесконечный и путаный рассказ о том, как он покупал картину. Развез целую эпопею: ну, разумеется, он купил ее за гроши, продавец ни черта не смыслит в живописи. Диану всегда бесила страсть богатых выгадать на покупке, выцарапать скидку у знаменитых портных или у Картье. Слава богу, она не из их числа. Ее смешили светские дамы, обхаживающие своих поставщиков ради скидки, без которой вполне могли обойтись. Надо будет рассказать об этом Антуану, это его рассмешит. Светская жизнь всегда забавляла его. По любому поводу он вспоминал Пруста. Диану это немного коробило – у нее было мало времени для чтения. А вот Люсиль наверняка читала Пруста, у нее на роже написано. Да уж, Шарль не перетруждает ее, можно и с книжкой поваляться. Диана спохватилась: «Господи, что я несу! Разве невозможно стареть, не впадая в вульгарность?» Диана страдала. Диана улыбалась. Диана даже подмигнула в ответ на подмигивание одного из гостей. Готовая всех смести на пути, Диана продолжала бесконечный бег с препятствиями. Скорей, скорей к Антуану. Она услышала, как он смеется своим низким голосом, и ей стало невыносимо больно. Диана сделала еще шаг и даже зажмурилась от облегчения: он смеялся с Клер, а Люсиль стояла к ним спиной.
Глава 9
– По-моему, прием получился какой-то сумбурный, – заметил Шарль. – Пить стали слишком много, что ли?
Автомобиль медленно катил по набережным. Моросил дождь. Люсиль по своей привычке высунула голову в окно, подставив щеки и лоб прохладным каплям. Она вдыхала запахи Парижа, апрельской ночи. Она вспоминала несчастное лицо Антуана, когда они вежливо прощались полчаса назад, от этого воспоминания сладко щемило сердце.
14 
