103 
Чарлз, как часто бывало по субботам, уехал в контору, шутливо наказав сестрам на прощание:
– Не натворите бед, озорницы! У меня полно работы, так что приглядывать за вами некому!
Виктория рассчитывала на отсутствие мужа и сейчас облегченно вздохнула. Реши он остаться дома, и весь план бы рухнул. Пришлось бы искать другой выход, и она решилась бы на все, чтобы добиться своего.
– Желаю успеха, – чуть презрительно бросила Виктория, и Чарлз поспешил к выходу.
Когда дверь закрылась, сестры побежали наверх в спальню. Виктория отдала сестре обручальное и венчальное кольца, и Оливия медленно надела их на палец. Идеально подошли, ведь руки у них одинаковые. Виктория в последний раз оглядела комнату.
– Ну, кажется, все.
– Так просто? – пробормотала Оливия, и сестра кивнула. Ей было тяжело покидать Оливию, но как прекрасно – оставить позади прошлую жизнь и Чарлза! Жаль, что она не поняла, чем все кончится, еще до свадьбы, – она никогда и ни за что не пошла бы к алтарю, что бы ни делал отец.
– Береги себя, – сказала Виктория. – Я тебя люблю.
Она крепко обняла сестру, но тут же отстранилась.
– И ты тоже, – расстроенно пробормотала Оливия. Если с тобой что-то случится…
Она не договорила: в горле застрял комок.
– Ничего не случится. Следующие три месяца я проведу свертывая бинты и подавая кофе немытым и небритым солдатам, – вздохнула она, и Оливия состроила гримаску:
– Не могу представить тебя в этой роли.
Вместо того чтобы вести спокойную обеспеченную жизнь в доме мужа, Виктория готова рисковать собой ради непонятных идеалов.
– Кто-то должен делать это, – спокойно заметила Виктория, переодеваясь в простое черное платье. На чердаке был спрятан ее единственный чемодан. Она отнесла его вниз и надела скромную шляпу с густой черной вуалью.
– Зачем это? – удивилась Оливия, которой сестра показалась на удивление уродливой. Совершенно вдовий наряд, и сквозь вуаль только смутно просвечивают глаза.
– На корабле много фотографов. «Лузитания» – прекрасное судно. Даже лучше «Аквитании».
И на этот раз рядом не будет ненавистного мужа. Она летит вдаль, к вожделенной свободе. Она зарезервировала каюту первого класса, куда менее роскошную, чем ту, которую делила с Чарлзом. Кроме того, Виктория сняла со счета часть денег, подаренных отцом на свадьбу. Чарлз ничего не заподозрил. Теперь у нее было пятьсот фунтов наличными, но вряд ли ей понадобятся деньги на фронте. С собой она везла теплую одежду и несколько платьев понаряднее для корабля. Правда, она намеревалась просидеть большую часть плавания в каюте, так как боялась, что ее увидит кто-нибудь из знакомых и начнутся сплетни.
– Ты обо всем подумала, верно? – грустно пробормотала Оливия. У нее сердце разрывается, а сестра сияет от радости!
Они взяли такси до пристани. И всю дорогу держались за руки. На пирсе царила обычная суматоха, с палубы доносилась оглушительная музыка, люди смеялись, кричали, шампанское лилось рекой, и «вдова», поспешно опустив тяжелую вуаль, вместе с сестрой поднялась по сходням. Они без труда нашли каюту Виктории. Носильщик уже принес чемодан.
Сестры долго стояли, глядя друг на друга. Да и нужны ли слова? Виктория отправляется на войну, а Оливии придется выносить не только разлуку, но и притворяться чужой женой. Ей хотелось умолять Викторию остаться, по она понимала, что это бесполезно.
– Я буду знать все, что ты делаешь, так что не своди меня с ума своим молчанием, ясно? – предупредила она Викторию.
– Попытаюсь, – грустно засмеялась Виктория. Они всегда и все друг про друга знают! – Хорошо еще, что хоть ты будешь с Чарлзом в безопасности. Не забудь ссориться с ним днем и ночью, иначе он сразу тебя разоблачит!
Оливия снова обняла сестру.
– Поклянись, что вернешься живой и здоровой.
– Клянусь! – торжественно объявила Виктория, и тут раздался свисток: провожающих просили покинуть судно.
– Я не могу отпустить тебя! – отчаянно вскрикнула Оливия, цепляясь за сестру.
– Сможешь, – спокойно возразила Виктория, – отпустила же ты меня в свадебное путешествие.
Оливия кивнула, и Виктория проводила ее к сходням. Как же все-таки она смешно выглядит в своей дурацкой шляпке!
Оливия невольно улыбнулась.
– Я люблю тебя, дурочка ты этакая, и не знаю, почему позволила тебе эту выходку!
103 
