79 
– Клод и его пигментированное трезвучие! Ты с этим все еще не разобрался?
– Клод, – произнес Кристофф, – едва ли сейчас подходящее время…
– Нет! Именно сейчас, в присутствии мистера Райдера, я желаю определиться.
– Клод, сейчас не время снова поднимать этот вопрос. Я представлю данные, чтобы показать…
– Возможно, это тривиально. Но давайте определимся. Мистер Райдер, верно ли, что пигментированным трезвучиям присуща эмоциональная действенность, не зависящая от контекста? Как вы считаете?
Я почувствовал, что внимание всех присутствующих сконцентрировалось на мне. Кристофф бросил на меня быстрый взгляд, в котором мольба мешалась со страхом. Но ввиду серьезности вопроса (если даже оставить за рамками вызывающую самонадеянность, которую демонстрировал Кристофф до сих пор) я не нашел причин, чтобы уклониться от недвусмысленного ответа:
– Пигментированное трезвучие не обладает заданными эмоциональными свойствами. Собственно говоря, его эмоциональная окраска может значительно меняться в зависимости не только от контекста, но и от силы звучания. Это мое личное мнение.
Все молчали, но эффект от моих слов был несомненен. Один за другим к Кристоффу обращались суровые взгляды; он же делал вид, будто с головой ушел в содержимое своей папки. Затем мужчина, откликавшийся на имя Клод, произнес спокойно:
– Я это знал. Я всегда это знал.
– Но он убедил тебя, что ты не прав, – подхватил доктор Любанский. – Он запугал тебя – и ты поверил, что ты не прав.
– При чем тут это? – вскричал Кристофф. – Клод, ты увел нас в сторону от темы. А у мистера Райдера времени в обрез. Нужно вернуться к случаю Оффенбаха.
Но Клод, казалось, погрузился в размышления. Наконец он обернулся и посмотрел на доктора Любанского, который кивал и многозначительно улыбался.
– У мистера Райдера времени в обрез, – повторил Кристофф. – Так что, если позволите, я подытожу свои доводы.
Кристофф начал вкратце перечислять обстоятельства, которые, по его мнению, сыграли роль в несчастье семейства Оффенбах. Он старался сохранять видимость беззаботности, хотя всем было ясно, что он совершенно выбит из колеи. Как бы то ни было, но я почти его не слушал, поскольку замечание о недостатке времени внезапно навело меня на мысль о Борисе, ожидавшем меня в кафе.
Я сообразил, что он там один уже довольно давно. Мне представился маленький мальчик, который сидит в уголке за напитком и пудингом; я только что ушел, а мальчик предвкушает скорую поездку. Он бросает веселые взгляды то на посетителей в залитом солнечными лучами дворике, то на проезжающий мимо транспорт и гадает, долго ли еще ждать. Он вызывает из памяти старую квартиру, стенной шкаф в углу гостиной, где – он все больше в этом уверен – осталась коробка с Номером Девять. Но минуты текут – и наружу просачиваются сомнения, которые он до сих пор держал под спудом. Однако пока Борису удается сохранять бодрость духа. Просто произошла непредвиденная задержка. Или я зашел куда-то купить еды в дорогу. В любом случае впереди еще целый день. Потом официантка – пухлая скандинавская девица – спрашивает, не желает ли он еще чего-нибудь; при этом в ее тоне слышится нота сочувственного беспокойства, которую Борис, конечно, замечает. Он старается вернуть себе беззаботный вид; быть может, бравируя, заказывает себе еще стакан молочного коктейля. Но минуты по-прежнему идут. Борис замечает, как во дворике посетители, пришедшие много позже него, складывают свои газеты и уходят. Он видит, как сгущаются тучи, как минует полуденный час. Он возвращается мыслями к старой квартире, которую так любил, к стенному шкафу в гостиной, к Номеру Девять – и медленно, подбирая остатки пудинга, начинает смиряться с фактом, что снова брошен и поездка все же не состоится. Вокруг меня раздавались крики. Молодой человек зеленом костюме, вскочив, что-то доказывал Кристоффу в то время как не менее трех других жестами подчеркивали его слова.
– Это не относится к делу, – вопил Кристофф. – К тому же это всего лишь личное мнение мистера Райдера…
Слова Кристоффа вызвали настоящую бурю. Все в комнате заговорили одновременно, но в конце концов Кристоффу снова удалось перекричать общий шум.
– Да-да! Я прекрасно отдаю себе отчет в том, кто такой мистер Райдер! Но местные условия – они все меняют! Он еще не знаком с местной спецификой! В то время как я… Я здесь уже…
Остаток фразы потонул в криках, но Кристофф поднял свою голубую папку высоко над головой и стал ею размахивать.
79 
