112 
Я собирался вновь, наиболее деликатным образом, высказать сомнение в том, что она сама верит в сказанное, но рядом со мной оказался Борис.
– Нам нужно собираться, – сообщил он. – Мама начинает нервничать.
Я посмотрел туда, куда он указывал. Софи стояла всего в нескольких шагах от места, где я ее покинул, совершенно одна, без собеседников. По ее лицу блуждала слабая улыбка, ни к кому не обращенная, поскольку рядом никого не было. Ссутулившись, она разглядывала, кажется, во что обуты гости, группой стоявшие поблизости.
Ситуация представлялась безнадежной. Возненавидев скопом всех присутствующих, я сказал Борису:
– Да, ты прав. Нам лучше уехать. Приведи мать. Мы постараемся выскользнуть незаметно. Явившись сюда, мы уже выполнили свой долг. Оснований для жалоб нет.
С прошлого вечера я запомнил, что дом примыкает к отелю. Когда Борис скрылся в толпе, я стал рассматривать ряд дверей, пытаясь определить, которая из них привела вчера нас со Штефаном Хоффманом в коридор отеля. Но в тот же миг мисс Коллинз, которая не отпускала моей руки, заговорила:
– Если быть до конца честной, тогда я, пожалуй, с вами соглашусь. Да, в самые безрассудные минуты своей жизни я действительно об этом мечтала.
– О чем, мисс Коллинз?
– Обо всем. Обо всем, что происходит сейчас. О том, чтобы Лео взял себя в руки и нашел в этом городе достойное себе применение. Что все снова будет прекрасно – и эти жуткие годы навсегда останутся позади. Да, согласна, мистер Райдер. Легко быть мудрой и уравновешенной среди бела дня. Но ночью – дело другое. Как часто в эти годы я пробуждалась среди ночи, в темноте, и лежала без сна, думая о подобном развитии событий. Но сейчас, когда фантазии начали претворяться в действительность, я теряюсь в сомнениях. Да и по-настоящему ничего еще не ясно. Конечно, Лео вполне мог бы найти себе занятие, прежде у него был огромный талант, вряд ли он его потерял целиком. Надо признать: раньше ему было не развернуться, да и случай не выпадал. Но что касается нас двоих – уже поздно. Что бы он там ни говорил, время, в самом деле, упущено.
– Мисс Коллинз, я с удовольствием обсудил бы с вами это. Но сейчас, к сожалению, мне нужно идти.
Я видел, что Софи с Борисом пересекают комнату и приближаются ко мне. Отняв у мисс Коллинз свою руку, я снова осмотрел двери и отступил назад, чтобы заглянуть за поворот. Все двери казались мне смутно знакомыми, но ни в одной я не был полностью уверен. Я хотел было обратиться к кому-нибудь за советом, но решил этого не делать, дабы не привлекать внимания к нашему раннему уходу.
Озадаченный, я повел Софи и Бориса к дверям. Почему-то мне вспомнилась сцена, кочующая из фильма в фильм: персонаж, желающий эффектно покинуть помещение, распахивает не ту дверь – и вступает в стенной шкаф. Правда, мною руководили противоположные намерения: я хотел удалиться как можно более незаметно, чтобы потом, обсуждая этот вечер, никто не мог в точности припомнить, в какой момент мы исчезли. Однако и мне было в равной мере важно избежать подобного афронта.
В конце концов я выбрал центральную дверь – просто потому, что она была самой внушительной. Ее фланкировали каменные колонны, глубоко утопленные панели были украшены перламутровыми инкрустациями. Перед колоннами, неподвижно как часовые, стояли служители в униформе. Я сообразил, что столь роскошная дверь если и не приведет нас прямиком в отель, то по крайней мере откроет путь в какие-то основные помещения, где мы, вдали от любопытных глаз, как-нибудь сориентируемся.
Сделав Софи и Борису знак следовать за мной, я потихоньку двинулся к двери, коротко кивнул одному из служителей, словно говоря: «Стойте спокойно – я знаю, что делаю», и потянул ручку. К моему ужасу, произошло именно то, чего я больше всего опасался: за дверью находился чулан для швабр, к тому же еще и переполненный. На мраморный пол со стуком вывалилось несколько швабр, во все стороны полетела темная пыль. Заглянув в чулан, я увидел беспорядочную кучу ведер, замасленного тряпья и аэрозольных баллончиков.
– Простите, – шепнул я ближайшему служителю, который поспешил подобрать швабры; и, в сопровождении осуждающих взглядов, скользнул к соседней двери.
Боясь повторить свою ошибку, я взялся за дверь с осторожностью. Чувствуя спиной множество взглядов и слыша нарастающий шум и восклицания над самым ухом: «Боже, да это мистер Райдер, не правда ли?», я все же не поддавался панике: приоткрывал дверь постепенно, дюйм за дюймом, поминутно заглядывая в щель, дабы оттуда ничего не вывалилось. Лишь удостоверившись с облегчением, что дверь ведет в коридор, я быстро шагнул туда и настойчивым жестом поманил за собой Софи и Бориса.
112 
