Особенно,... 
42 
— Неправда, — говорит ей Саймон. — Актеры в обычном кино куда большие бляди, чем в порно. Если ты позволяешь кому-то использовать свое тело или изображения, это все фигня. Хуже, когда ты позволяешь использовать свою душу и чувства, вот это уже настоящее блядство. Этим нельзя, просто нельзя торговать! — высокопарно объявляет он.
Лорен, похоже, сейчас закричит. Она аж задыхается от возмущения. Она кладет руку на грудь, ее лицо искажается.
— Нет, нет, так нельзя, потому что…
— Успокойся, Лорен, бляди ради. Просто тут все упились, да еще обдолбались травой, — говорит Рзб и берет ее за руку. — Мы делаем кино. И какая разница, порно это или не порно. Мы просто хотим показать миру, на что мы способны.
Я смотрю на нее и говорю:
— То, что я буду делать в кино, это просто игра. Та шлюха, которую они будут себе воображать, та роль, которую я буду играть, все это будет моим собственным произведением, и ко мне настоящей это вообще отношения не имеет.
— Так нельзя, — шепчет она со слезами в голосе.
— Можно.
— Но…
— Лорен, ты такая ханжа, а твои взгляды на жизнь устарели еще в прошлом веке.
Она с трудом встает на ноги, рассерженная и злая, добирается до окна, хватается за подоконник и выглядывает на улицу. Ее провожают несколько удивленных взглядов, но все слишком пьяны или заняты беседой, чтобы еще за нее волноваться. Рэб идет за ней и что-то ей говорит. Он примирительно кивает, потом подходит к нам и говорит мне:
— Я сейчас возьму тачку и отвезу ее домой. Поедешь с нами?
— Нет, я пока тут зависну, — отвечаю я, глядя на Терри и Саймона и обмениваясь с ними кривыми ухмылками.
— Она очень расстроена плюс еще эта трава, кто-то должен быть рядом с ней на тот случай, если ей станет плохо, — говорит Рэб.
Терри опять хлопает Рэба по спине, на этот раз достаточно сильно, и мы все чувствуем раздражение, которое проявляется в этом товарищеском жесте.
— Ради бляди, Биррел, займись этой сонной малышкой, и она тут же оттает.
Рэб смотрит на Терри, и в его взгляде мелькает холодная сталь.
— Мне нужно домой к Шарлин.
Терри пожимает плечами, как будто хочет сказать: это твои проблемы.
— Похоже, опять мне придецца спешить на помощь, — улыбается он. — Секстерапевт Лоусон к вашим услугам. Исключительно профессиональный подход, большой опыт работы. Знаешь, што я тебе скажу, Рэб, ты уложи ее в постельку, а я присоединюсь позже, — смеется он.
Рэб выразительно смотрит на меня, но я не собираюсь ехать сейчас домой и оправдываться перед этой маленькой фригидной лесбиянкой-моралисткой. Мне нужен экшн. Всю жизнь я искала именно этого, в следующем году мне стукнет уже четверть века, и сколько у меня останется времени до того, как вся моя красота поблекнет? Да, народ до сих пор сходит с ума по Мадонне, но это скорее исключение из правила. Сейчас в фаворе всякие Бритни, Степсы, Биллисы, Атомик Киттены и С-Клаб Севенсы, но по сравнению со мной они все — пустое место. Я хочу этого, да. Причем сейчас, мне это нужно именно сейчас, потому что завтра не существует. Если ты женщина и твоя внешность — единственное, что у тебя есть ценного, и если ничего больше тебе не светит, а во всех журналах и с экранов телевизоров тебе твердят только одно. ВЕЗДЕ, БЛЯ: КРАСОТА — ЭТО МОЛОДОСТЬ, ПОЭТОМУ НЕ ТЕРЯЙ ВРЕМЯ!
— Пусть с ней Диана побудет, — говорю я Рэбу и оборачиваюсь к остальным. — Мне нужен экшн, — кричу я.
— Ну у тебя и голосина! — Терри сгребает меня в охапку с нежной, неистовой радостью. У меня кружится голова, а Саймон идет вниз вместе с напряженным Рэбом и трясущейся Лорен, чтобы выпустить их наружу.
Крейг устанавливает камеру, простую БУСишку на штативе, а Терри и Мел начинают истово целоваться. Урсула встает на колени перед Ронни и расстегивает ему ширинку. Когда возвращается Саймон, у меня мелькает мысль, что мне тоже нужно что-нибудь сделать, но когда я встаю, что-то поднимается у меня в груди, и я начинаю блевать. Кто-то — кажется, это Джина — помогает мне добраться до туалета, но комната вертится, и я слышу смех и стоны, слышу, как Терри говорит:
— Легкий вес.
И я хочу выступить в свою защиту, но слышу, как Джина кричит:
— Пошел ты на хер, Терри, не видишь, ей плохо.
Меня трясет и колбасит, и последнее, что я слышу, это как Саймон провозглашает:
— Вперед, к успеху, ребята. Все будет. Все точно будет! У нас есть команда, у нас есть наличность. Так что у нас будет все и еще сверх того.
42 
