Особенно,... 
23 
Мы сидим в углу около двух молодых женщин, какой-то парочки и барменши.
На Терри старый черный овечий свитер на молнии, надетый на футболку с V-образным вырезом, джинсы и адидасовские кроссовки. На пальце у него — золотое кольцо, а на шее болтается цепь.
— Так ты, стало быть, и есть тот знаменитый Терри, — говорю я, надеясь на ответную реакцию.
— Ага, — говорит Терри так, как будто это само собой разумеется, как будто бы это широко известный и неоспоримый факт. — Большой Терри, — повторяет он. — Сейчас уже скоро начнется показ, шо мы отсняли вчера ночью.
Толпа престарелых и не очень престарелых мужиков входит в бар, они начинают рассаживаться. Почти все садятся на стулья, что стоят в ряд напротив экрана. Атмосфера похожа на напряжение на стадионе перед футбольным матчем. Знакомства, шутки и выпивка, пока девица с недружелюбным лицом собирает с них деньги. Терри кричит этому коренастому существу, которое вызывает у меня смутное беспокойство:
— Джина, закрой там шторы, што ли.
Она мрачно косится на него, явно хочет что-то сказать, но в последний момент раздумывает.
Начинается шоу. Фильм явно снимался на дешевое цифровое видео; одна камера, никакого монтажа, только один объектив ездит взад-вперед. Камера, судя по всему, стоит на штативе, этим объясняется статичная картинка: это просто изображение того, как люди ебутся, а отнюдь не попытка создать настоящий фильм. Качество картинки нормальное, вполне можно понять, что Терри ебет эту самую Джину, на той самой барной стойке, за которой сегодня разливают напитки.
— Ага, я в этом году чуток похудел, — шепчет мне Терри, он явно доволен этим обстоятельством и похлопывает себя по бокам, судя по всему, демонстрируя мне свою похудевшую тушку. Я оборачиваюсь к нему, чтобы глянуть, но тут на экране появляется еще одна девушка. — Мелани, — шепчет мне Терри. Он кивает на барную стойку, и я понимаю, что это барменша. На экране она выглядит совершенно по-другому: она действительно сексуальная. Теперь Джина делает ей куннилингус. Кто-то из зрителей отпускает комментарий по этому поводу, некоторые смеются, и Мелани застенчиво улыбается, но тут же раздается шиканье. Опять воцаряется тишина, слышно только тяжелое дыхание, отдельные комментарии и едва различимый шепот Терри: «давай», «да» и «вот так вот, куколка». На экране появляется какая-то блондинка, он ее лижет, а она у него отсасывает. Потом он валит ее на диван и вставляет ей сзади. Она смотрит прямо в камеру, ее большие груди раскачиваются в такт его движениям. Потом мы видим голову Терри у нее за плечом, он тоже смотрит в камеру, подмигивает нам и говорит что-то вроде: «Вкус жизни». — Урсула, шведка, — объясняет он мне громким шепотом, — или датчанка… не важно, но зато сиськи какие — умереть и не встать. И страсть как любит ебаться. — По мере того как в кадре появляются другие актеры, Терри поясняет: — Крейг… мой хороший приятель. Высококлассный ебарь. Не сказать чтобы очень техничный, но ебется с душой. Ронни… вот кто действительно мог бы представить Шотландию на чемпионате мира по этому делу…
Фильм заканчивается групповухой, и качество картинки становится хуже. Временами видны только какие-то размытые розовые пятна. Потом камера отъезжает, и на заднем плане мы видим, как Джина нюхает кокс, видимо, секс ей наскучил. Фильм явно нуждается в монтаже, и мне очень хочется сказать об этом Терри, но он чувствует, что зрители заскучали, берет пульт и вырубает видик.
— И это все о нас, ребяты, — улыбается он.
После шоу я треплюсь с Рэбом у бара, спрашиваю у него, сколько времени это все продолжается. Он уже готов ответить, но тут ко мне подкрадывается Терри и спрашивает:
— Ну и как тебе?
— Дилетанты, — отвечаю я, несколько громче и развязнее, чем хотелось бы мне самой, и откидываю волосы назад. Мне слегка не по себе, потому что мне кажется, Джина слышала мою реплику и у нее в глазах промелькнул холод.
— А ты што, можешь сделать лучше? — спрашивает Терри. Я пристально смотрю на него.
— Да.
Он закатывает глаза и корябает на подставке для пива номер телефона.
— В любое время, куколка. В любое время, — мягко говорит он.
— Ловлю на слове, — говорю я, к явному неудовольствию Рэба, который или слышал наш разговор, или просто уловил суть.
Только теперь я замечаю двух других ребят из фильма, Крей-га и Ронни. Крейг — тощий, нервный, дымит как паровоз, у него модная прическа и светло-каштановые волосы, Ронни — расслабленный парень с тонкими прямыми волосами и идиотской ухмылкой на лице, такой же, какая была у него и в фильме. Кстати, в жизни он толще, чем на экране.
23 
