Последние отзывы

  131  

– Что случилось?

Отвечать было некогда. Повесив скрипку в мешке на плечо, я выбежала на подъездную аллею, чтобы перехватить Антонио, который только что привез нас из аэропорта.

Мы поехали на трамвае вдвоем, без охраны, но у Антонио самого был внушительный вид. Он не боялся никаких воров, да мы их и не видели. Антонио позвонил по сотовому телефону. Один из охранников должен был подняться в горы и встретить нас у отеля. Он будет там через несколько минут.

Ехали мы в напряженной тишине. Я вновь и вновь разворачивала записку, перечитывала каждое слово. Почерк Стефана, его подпись. Боже мой.

Когда мы доехали до отеля, до предпоследней остановки, мы вышли из трамвая, и я попросила Антонио подождать меня на скамье, рядом с рельсами, где обычно ждут пассажиры. Я сказала, что не боюсь находиться одна в лесу, что он услышит мой крик, если он мне понадобится.

Я направилась в гору, делая шаг за шагом, и, вдруг кое-что вспомнив, натянуто улыбнулась: вторая часть бетховенской Девятой симфонии. Кажется, она звучала у меня в голове.

Стефан стоял у бетонной ограды над глубоким ущельем. Как всегда, он был одет во все черное. Ветер развевал его волосы. Он выглядел как живой человек из плоти и крови, который любуется видом – городом, джунглями, морем.

Я остановилась в каких-то десяти футах от него.

– Триана, – сказал он, оборачиваясь. От него исходила только нежность. – Триана, любовь моя. – Лицо выражало чистоту и безмятежность.

– Что за новый трюк, Стефан? – спросила я. – Что на этот раз? Неужто какая-то злобная сила теперь помогает тебе отобрать у меня скрипку?

Я больно его ранила. Я словно ударила его прямо между глаз, но он стряхнул обиду, и я снова увидела, да, снова, как у него брызнули слезы. Ветер разбивал его длинные черные волосы на пряди, он насупил брови и опустил голову.

– Я тоже плачу, – сказала я. – Еще совсем недавно я думала, что нашим языком стал смех, но теперь я вижу, что это снова слезы. Как же мне с этим покончить?

Он знаком подозвал меня. Я не смогла отказать и вдруг почувствовала его руку у себя на шее, только он не сделал ни малейшего движения к бархатному мешку, который я осторожно держала перед собой.

– Стефан, почему ты не ушел? Почему ты не ушел в луч света? Разве ты его не видел? Разве ты не видел, кто там стоял и звал тебя, чтобы увести за собой?

– Видел, – ответил он и отошел в сторону.

– Что тогда? Что тебя здесь держит? Откуда в тебе снова столько жизни? Кто теперь оплачивает это своими воспоминаниями и горем? Что ты делаешь, ответь своим хорошо поставленным голосом, над которым, несомненно, потрудились в Вене, как и над твоим стилем игры на скрипке…

– Тихо, Триана. – Это был робкий голос. Строгий. В глазах только покой и терпение. – Триана, я все время вижу свет. Я вижу его и сейчас. Но… – У него задрожали губы.

– Что?

– Триана, что, если… что, если, когда я уйду в этот свет…

– Так иди же! Господи, что может быть хуже того чистилища, в котором ты находишься теперь? Я не верю, что там тебя ждет более страшная участь. Я видела этот свет. От него исходило тепло. Я видела его.

– Триана, что, если… когда я уйду, скрипка уйдет со мной?

Нам понадобилась всего одна секунда, чтобы взглянуть друг другу в глаза, и тогда я тоже увидела этот свет, только он не был частью того, что нас окружало. Солнце клонилось к закату, излучая мягкое мерцание, лес был неподвижен. Свет шел только от него, я снова увидела, как он изменился в лице, преодолевая гнев, или ярость, или печаль, или даже смятение.

И тогда я приняла решение. Он все понял.

Я вынула из мешка скрипку со смычком и передала ему.

Он протестующе замахал руками, мол, нет, нет.

– Лучше не надо! – прошептал он. – Триана, я боюсь.

– Я тоже, юный Маэстро. Я тоже буду бояться, когда умру, – сказала я.

Он отвернулся и взглянул куда-то далеко, в тот мир, о котором я не подозревала. Я видела только свет, яркие лучи, которые не резали мне ни глаза, ни душу, а только заставляли чувствовать любовь, глубокую любовь и доверие.

– Прощай, Триана, – сказал он.

– Прощай, Стефан.

Свет исчез. Я стояла на дороге возле разрушенного отеля в окружении тропического леса. Я стояла и смотрела на пятнистые стены, и на город внизу из высоких домов и лачуг, растянувшийся на много миль по горам и долинам.

Скрипка исчезла.

Мешок в моих руках был пуст.

Глава 21

Не было никакого смысла сообщать Антонио, что скрипки больше нет. Подъехал на машине наш охранник. Я держала мешок так, словно в нем по-прежнему лежала моя скрипка. Мы молча ехали с горы. Солнце струилось сквозь высокие зеленые кроны, высвечивая на дороге благословенные полосы. Моего лица коснулся прохладный воздух.

  131