Последние отзывы

  10  

Когда они выходили из кареты князь Меншиков ближайший сподвижник Петра, направился им навстречу. Он был одет с небрежным изяществом – поверх камзола красный кафтан, отделанный золотым позументом. Меншиков приблизился, снял украшенную перьями треуголку и раскланялся.

– Сударыни, как вам понравилось путешествие? Мы наблюдали за вами в подзорную трубу до тех самых пор, пока вы не исчезли из виду.

Адриана любезно улыбнулась:

– Путешествие было великолепным. Возможно, сударь, в следующий раз вы соблаговолите сами испробовать новый аппарат.

Меншиков натянуто улыбнулся. Адриана знала, что он не был сторонником летательных аппаратов. Ему также не нравились и воздушные корабли, испытанные в деле, хотя и громоздкие, и изобретенные задолго до прибытия Ариадны в Россию.

– Почел бы за честь, сударыня, – ответил князь.

Да, Меншикова можно было обвинить в чем угодно, но только не в трусости.

Вместе они направились к Академии, им вслед неслись ликующие вопли толпы.

– От царя по-прежнему нет никаких вестей? – спросила Адриана Меншикова.

Она была уверена – из-за царившего шума лишние уши не услышат их разговора.

– Вестей нет, но я надеялся, что, поднявшись так высоко, вы сможете его разглядеть, – Меншиков помолчал, затем добавил. – Я шучу, конечно.

– Конечно. Но колесо дает возможность снарядить экспедицию, его скорость значительно превышает скорость старых воздушных кораблей.

– И сколько времени потребуется, чтобы через Сибирь попасть в Северную Америку?

– Я думаю, он пропал где-то в районе Пекина.

– У нас есть достоверные сведения, что он покинул Пекин и, по всей видимости, направился в Америку. Вы не знаете, продолжает ли эфирный самописец работать, если человек пересекает границы?

– Как правило, да, – ответила Адриана. – Я отправлю своих слуг проверить. Но чтобы преодолеть это расстояние на колесе, потребуется всего несколько дней.

– Очень хорошо, – произнес Меншиков. – Думаю, мы могли бы более детально все это обсудить потом, когда останемся без посторонних глаз и ушей.

Адриана не знала, что ответить. Он похлопал ее по плечу и сказал.

– Я шучу, конечно!

– Да, конечно, – кивнула она.

Адриана недолюбливала Меншикова за его лукавство, но он был самым близким к царю человеком и на данный момент правителем России. И потому не имело смысла вызывать его недовольство.

– Я распорядился, чтобы устроили небольшое празднество по такому случаю, – продолжал Меншиков.

– Моя госпожа сильно устала… – начала было Креси, но Адриана положила ей на плечо руку.

– Пустяки, – перебила она. – Если князь приготовил для нас увеселение, то мы не можем отказаться принять в нем участие.

– И вы не пожалеете, – разулыбался Меншиков.

Это было не просто небольшое празднество, это был роскошный пир с танцами и прочими развлечениями. Меншиков очень свободно распоряжался царской казной, настолько свободно, что значительная часть богатств оседала в его карманах. Каждый раз, когда царь уезжал и передавал в его руки бразды правления, по возвращении он приходил в ярость от размеров казнокрадства Меншикова, но неизменно прощал своего друга.

И если однажды царь не вернется, Россия в течение нескольких лет будет разорена.

Если Меншиков намеревался поразить Адриану, то напрасно. Она не отведала предложенных яств, ее не привело в трепет пожалованное ей платье. Вместо выражения восторгов она непрерывно возвращалась в своих мыслях к встрече со Смертью и тому, что она увидела после. Она пыталась вспомнить каждую деталь. Что она "потянула", что заставило Смерть исчезнуть?

– Не желаете ли потанцевать, мадемуазель? – раздался у нее над самым ухом голос.

Она подняла голову и улыбнулась милому юному личику.

– Приветствую вас, Елизавета. Ваш французский стал заметно лучше.

– Благодарю вас, – ответила девушка и в изнеможении упала в кресло. – Сил больше нет. А вы не хотите сделать тур? – Она махнула рукой слуге.

– Я немного устала.

– Но сегодня здесь так много красивых мужчин! – не унималась девушка. – Я не понимаю, как вы можете усидеть на месте. Они все время меня о вас расспрашивают. А я не знаю, что им ответить. Признайтесь, ведь вы же не фаворитка моего отца?

Адриана широко улыбнулась:

– Царь и я… мы просто друзья и соратники. И ничего больше, – ответила она.

– Хотите сказать, что верны только одному д'Аргенсону? Совершенно не понимаю, как можно довольствоваться одним мужчиной, ну, если не считать уродин, на которых никто внимания не обращает. Но вы же, мадемуазель, не уродина…

  10