9 
Что ему теперь предпринять? Остаться здесь, наедине с пустынным песчаным берегом и морем? Спуститься на первый этаж и развести огонь в камине гостиной? Вернуться в постель? Он продолжал стоять в нерешительности.
Дэвид так и не понял, долго ли он был объектом наблюдения, но вдруг спиной почувствовал чей-то взгляд и, обернувшись, увидел темную фигуру, застывшую в дверном проеме.
— Я подумал, что ты отправилась на прогулку, — произнес он.
Молчание.
— Что?
Никакого ответа. Дэвид нахмурился.
— Ты не хочешь говорить со мной? — спросил он.
Силуэт был неподвижен, словно изваяние.
— Эллен? — Теперь в его голосе звучала не только досада, но и страх. — В чем дело, Эллен?
Дыхание его едва не остановилось, когда он увидел, что стоявшая неподвижно женская фигура двинулась в студию. Она шла по направлению к нему, и ее глаза смотрели на него неотрывно. Почти в первое же мгновение, поборов внезапный испуг, он отметил, что перед ним самая прекрасная женщина из всех, кого он когда-либо видел. Густые темные волосы почти достигали линии плеч; неотразимое в своем совершенстве лицо казалось изваянным из слоновой кости. На ней были светлая юбка и свитер; медальон на цепочке свисал с шеи на грудь. Ноги были босы и… покрыты слоем песка.
Дэвид судорожно глотнул.
— Вам требуется моя помощь? — услышал он собственный вопрос.
— Терри? — тихо спросила женщина.
Он смущенно взглянул на нее, не понимая, что происходит. Когда же она произнесла незнакомое имя во второй раз, он справился с собой и заговорил:
— Нет, извините, вы ошиблись. Я…
И оборвал себя, вздрогнув от неожиданного звука, слишком похожего на рыдание, а может быть, на подавленный вздох. На мгновение ему показалось, что женщина сейчас разразится плачем.
— Вы… Вы живете где-нибудь неподалеку? — спросил он.
Темные глаза не отрывались от него. Она не отвечала.
— Мисс?..
Она чуть смежила веки, будто преграждая путь его взгляду, и тотчас на ее лице воцарилось выражение глубочайшего разочарования. Примерно полминуты женщина стояла совершенно неподвижно и отрешенно, как будто побежденная очевидным горем. Затем вдруг распахнула глаза и снова в упор взглянула на него.
— Я живу чуть дальше по берегу моря, — заговорила она. — Сразу за тем высоким утесом.
Она опять сделала несколько коротких шажков по направлению к нему, не отводя глаз от его лица, будто стремилась уверить себя, что он действительно не тот, кого она искала. Под ее пристальным взглядом Дэвид ощутил, как нарастает в нем чувство внутреннего дискомфорта.
Вдруг незнакомка улыбнулась, и у него во второй раз занялось дыхание, столь потрясающим был эффект. С самой далекой юности, лет с двадцати, он не реагировал с такой силой на призыв откровенной физической красоты. Сейчас он отозвался на него всем существом — перехваченным от волнения горлом, заметавшимся сердцем. Молодая женщина была необычайно привлекательна, ее красота скорее принадлежала царству мечты, чем действительности.
— Прошу прощения, — произнесла она. — Я не хотела пугать вас.
— А я… — Он сконфуженно замолчал, обнаружив, что собирается сказать: «А я прошу у вас прощения за то, что я не Терри», и кашлянул, прочищая горло. — Что вы делаете здесь? — закончил он неловко начатую фразу.
— Я увидела свет на втором этаже, — объяснила женщина, — и подумала… — На минуту сожаление снова отразилось на ее лице, но она прогнала его улыбкой. — Мне был знаком художник, который жил здесь прошлым летом, — пояснила она. — Я как раз вышла на вечернюю прогулку, когда вдруг увидела свет в коттедже и подумала, что он, должно быть, вернулся.
Дэвид понимающе кивнул, не в силах отвести от нее глаз. Когда же она замолчала, он вздрогнул, будто разбуженный от грез, и тут же смутился оттого, что таращится на нее, как школьник, ослепленный женской красотой.
— Это его звали Терри? — произнес он первые пришедшие на ум слова.
— Да, — ответила она. — Терри Лоуренс.
— Понимаю. — Дэвид с энтузиазмом закивал, думая про себя: «Боже правый, до чего же она красива!», и, снова пошатнувшись, напрягся, сохраняя равновесие. — Наверное, это тот самый художник, который написал картины, что развешаны внизу? — спросил он. — То полотно, что висит над камином, и миниатюры над лестницей?
Женщина кивнула.
— Да. Разве они не хороши?
9 
