Особенно,... 
335 
– Вы же сами говорили мне, что пациентам не полагается заводить романы с психиатрами, – сказал Джек.
– Ты прекрасно понимаешь, о чем я. Тебе надо вообще перестать заводить романы. Если ты хочешь зажить по-другому, тебе нужно начать жить с кем-то. Тебе не нужен новый дом, тебе нужно найти человека, с которым ты сможешь жить вместе.
– Кого-то в духе Клаудии? Доктор Гарсия, она мне своим «хочу ребенка» всю плешь проела!
– Джек, да, в духе Клаудии, но за вычетом «хочу ребенка». В духе Клаудии – потому что в твоем случае длительными могут быть лишь отношения, похожие на то, что у тебя было с ней.
– Клаудия стала толстая, как пивная бочка, – заметил Джек доктору Гарсия. – Я знаю, ей предстояло жестокое сражение с лишним весом.
– Опять-таки, и этот аспект тоже можно «вычесть».
– Клаудия только что не по потолку бегала, так хотела иметь детей! Она небось уже бабушка! – воскликнул Джек.
– Кто знает, – сказала доктор Гарсия.
Джек не стал винить доктора Гарсия и принял всю ответственность за случившееся на себя. Но само имя Клаудии снова возникло в его мыслях именно после этого разговора с психиатром. С тех пор он все время думал о Клаудии, в частности, в тот вечер, когда ехал домой после ужина. В свою защиту он мог привести только это.
Джек вспоминал, как Клаудия впервые дала ему ключи от своего «вольво» – какое небывалое чувство независимости и самостоятельности, ты молод, ты один и ты за рулем машины!
Он свернул в проезд рядом со своим домом на Энтраде и осветил фарами невозможно прекрасную женщину славянской внешности, она сидела на старом, знакомом Джеку чемодане у него на лужайке. Она сидела совершенно неподвижно, как зачарованная, словно позировала для фотографии рядом с надписью «Продается»; на миг Джек даже забыл, что именно продается. Он решил, продается эта самая девушка, потом вспомнил, черт, это же я сам продаю свой дом. Эта мысль еще не раз побеспокоит Джека в будущем, ибо он оказался прав – девушка в самом деле продавалась, и еще как! Джек и подумать не мог, какую сделку ему предстоит заключить в ближайшие часы!
Он знал, кого видит – или Клаудию, или ее призрак. Удивительно, как он не врезался на «ауди» куда-нибудь, например, в Клаудию, убил бы ее или ее призрак на месте. Но этого не может быть, откуда она тут, подумал Джек. Девушка на лужайке выглядела такой же юной, как Клаудия в годы их знакомства, даже моложе. А ведь Клаудия всегда выглядела старше своих лет и обожала лгать собеседникам про свой возраст.
«Будь ты проклят, Джек. Когда я умру, я буду преследовать тебя, обращусь в призрак, и тогда держись! Клянусь тебе. Я стану являться тебе еще до того, как умру!» – сказала ему, подъезжая к Дарему, Клаудия.
Она обещала являться Джеку призраком, поэтому, вероятно, его придется простить за то, что он и правда поверил – на чемодане, рядом с надписью «Продается», сидит ее тень. Да, призраки обычно путешествуют без чемоданов, но, может, ее просто выгнали из рая или из ада, с вещами на выход – а может, ее миссия по преследованию Джека требовала частых смен гардероба. В конце концов, Клаудия ведь актриса, она любила театр куда больше Джека. Можно считать, что чемодан для нее реквизит.
Джек собрал волю в кулак, выкарабкался из «ауди» и подошел к девушке, с трудом передвигая ноги. Он знал, что бежать бессмысленно – от призрака не скроешься. Но фары «ауди» гасить не стал – когда имеешь дело с призраком, хочется, по крайней мере, видеть его. Какой идиот станет говорить с призраком в темноте?
– Клаудия? – дрожащим голосом произнес Джек.
– Джек, сколько лет, сколько зим! Я не видела тебя целую вечность! – сказала она.
Точно, старая добрая Клаудия, только еще моложе. Такое же умение держать себя на сцене, такой же четко поставленный голос – будто она и сейчас, обращаясь к единственному слушателю, заботится о том, чтобы несчастные на галерке слышали ее, словно сидят в партере.
– Но ты такая молодая!
– Я умерла молодой, Джек.
– Сколько лет тебе было, когда ты умерла? Ты выглядишь моложе, чем я помню тебя по Дарему! Как это может быть?
– Видимо, смерть меня молодит, – сказала она. – Ну, не пригласишь меня в дом? Я до смерти хотела на тебя посмотреть. Я просидела на этой сраной лужайке целую вечность!
А вот это что-то новенькое. Во-первых, Джек ни разу не слышал от Клаудии слово «сраный», во-вторых, такая лексика решительно не в ее духе. Однако кто знает, в каких местах ей пришлось побывать – кто знает, какой у мертвых язычок? Девушка протянула Джеку руки, он помог ей встать; ого, а она, оказывается, не такая уж и пушинка! А говорят, призраки бестелесные, ничего не весят. Как бы то ни было, этому призраку нужно следить за весом, как когда-то в другой жизни.
335 
