11 
— Ужасно проголодалась, — объявила она вдруг. — Ничего, если я приготовлю что-нибудь?..
— Давай-ка я, — сказал Гурдже и вышел.
Он вернулся на мгновение с брюками Йей, чтобы набросить их на спинку стула, где уже висела ее жилетка.
— О чем вы тут говорили? — спросила Йей у Хамлиса.
— О том, что Гурдже разочарован.
— Ну и с каким результатом?
— Не знаю, — признался автономник.
Йей взяла свои вещи и быстро оделась. Она немного посидела против огня, глядя на языки пламени. Дневной свет тем временем совсем погас, а лампы в комнате разгорелись ярче.
Гурдже принес поднос со сластями и выпивкой.
Перекусив, Гурдже и Йей вместе с автономником сели за сложную карточную игру того типа, который нравился Гурдже больше всего, — где требовалось умение блефовать и немного удачи. Они дошли до середины игры, когда появились друзья Йей и Гурдже. Их самолет приземлился на лужайке перед домом — Гурдже подумал, что лучше бы они выбрали другое место для посадки. Гости вошли в комнату, веселые и шумные, и Хамлис сразу же забился в угол у окна.
Гурдже, как радушный хозяин, принес гостям закуски. Он подал новый бокал Йей, которая вместе с группкой прибывших слушала, как двое спорят об образовании.
— Ты поедешь с ними, Йей?
Гурдже прислонился спиной к стене, на которой висел гобелен, и чуть понизил голос, отчего девушке пришлось отвернуться от спорщиков и посмотреть на него.
— Может быть, — медленно произнесла она. Блики пламени высвечивали ее лицо. — А ты опять хочешь попросить меня остаться? — Она с интересом разглядывала свое вино, раскручивая его в бокале.
— Так вот ты о чем, — сказал Гурдже, вскинув голову и уставившись в потолок. — Нет, вряд ли. Одни и те же старые фильмы, одни и те же реакции, — все это нагоняет тоску.
Йей улыбнулась:
— Никогда ничего не знаешь заранее. В один прекрасный день я могу передумать. Пусть это тебя не беспокоит, Гурдже. Это почти что честь.
— Ты хочешь сказать — это честь быть таким исключением?
— Ммм. — Йей приложилась к бокалу.
— Я тебя не понимаю.
— Потому что я даю тебе от ворот поворот?
— Потому что ты никому не даешь от ворот поворот.
— Ну уж не совсем чтобы так. — Йей кивнула и нахмурилась, глядя в свой бокал.
— Ну так почему нет?
Ну вот. Наконец-то он сказал ей об этом.
Йей сложила губы трубочкой.
— Потому что для тебя это важно, — сказала она, вперившись в него взглядом.
— Ах, вот оно что, — кивнул Гурдже и, опустив глаза, принялся поглаживать свою бородку. — Мне бы стоило напустить на себя безразличие. — Он заглянул ей прямо в глаза. — Правда, Йей.
— Я чувствую, что ты хочешь… брать меня, словно я игровая фигура или поле. Чтобы иметь меня, обладать мной. — Внезапно лицо Йей сделалось озадаченным. — В тебе есть что-то очень… Не знаю. Примитивное, может быть. Ты никогда не менял пола, а? — (Он отрицательно покачал головой.) — И не спал с мужчинами? — (Он покачал головой еще раз.) — Я так и думала. Ты такой странный, Гурдже. — Йей осушила свой бокал.
— Потому что не нахожу мужчин привлекательными?
— Да. Ты сам — мужчина! — Она рассмеялась.
— Может, я должен нравиться самому себе?
Йей несколько секунд смотрела на него, потом на ее лице мелькнула улыбка; наконец она рассмеялась и опустила глаза.
— Ну, не физически, конечно.
Она ухмыльнулась и протянула ему пустой бокал. Гурдже снова наполнил его, и девушка вернулась к гостям.
Гурдже оставил Йей спорить о месте геологии в образовательной политике Культуры, а сам направился к Рен Миглан — молодой женщине, приезда которой этим вечером он ждал.
Один из гостей привез с собой проторазумного стиглийского нумератора, который теперь шлепал по комнате, ведя счет невнятным шепотком. Это стройное животное с тремя конечностями, светлой шкуркой, высокой талией, без явно выраженной головы, но со множеством выразительных выпуклостей, принялось пересчитывать присутствующих — их оказалось двадцать три. Потом стало считать предметы мебели, после чего сосредоточилось на ногах. Наконец нумератор подобрался к Гурдже и Рен Миглан. Гурдже взглянул на животное, которое пялилось на его ноги и размашисто скребло конечностями у его тапочек. Он дотронулся до нумератора носком ноги, тот пробормотал: «Скажи шесть» — и поплелся прочь. Гурдже продолжил говорить с женщиной.
11 
