Особенно,... 
61 
Как мужчина уламывает деву. Так что ответственность всегда была на нем, Джоне Ди; на нем и вина, если она есть.
«Пойдем, — сказал он и, с силой хлопнув ладонями по коленям, встал. — Пойдем. Спросим у них. Посмотрим».
В маленькой комнате Тршебонского замка Джон Ди поставил стол для занятий магией; туда ночами являлись духи, привлеченные стоящим в центре прозрачным камнем, и разговаривали с двумя смертными. В эту комнату и взбирался Джон Ди, волоча Эдварда Келли за рукав мантии. Через узкие окна-бойницы вдоль винтовой лестницы снизу доносились вечерние звуки, голоса тех, кто возился во дворе.
«Вверх, — говорил Джон Ди. — Вверх».
Красивый камень на подставке был пронизан лучом солнца, самодовольным (таким он казался в тот миг) и безмолвным. На столе лежали бумаги Джона Ди, отчет обо всем, что здесь говорилось, рожок с чернилами и маленький кубок, выточенный из дерева, — подставка для перьев, подаренная ему сыном Роландом.
Он встал на колени перед камнем. Потянул за руку Келли, чтобы тот опустился рядом. Они помолились, как всегда, о помощи, чтобы уберечься от зла, избежать искушений. Когда голос Келли за спиной умолк и глаза духовидца закрылись, словно от страшной усталости, Джон Ди отошел в сторону. Подождал немного. Затем сказал:
«Мы хотим вопросить, — он взялся за лоб рукой, — о наказе, данном мастеру Келли, что мы должны владеть женами вдвоем и пользоваться ими сообща».
Келли всхрапнул: так бывало порой, когда им овладевали духи.
«Подразумевалось ли плотское обладание, — произнес Ди, — вопреки закону и Заповедям, или же любовь духовная, и милосердное участие, и…»
Келли заговорил.
«Свиток», — произнес он, делая плавный жест руками. Развернул. Начал читать.
Джон Ди стал записывать.
«De utroque loquor, — произнес Келли. — Вот, что написано. О том и о другом мною сказано».
Джон Ди записал: DE UTROQ: LOQUOR.
Как ужасно. De utroque loquor, о том и о другом мною сказано. Он отложил перо. Помоги мне, Господи. Иисусе, помоги.
Ужасно знать повеление Божье, но не замысел Его; ужасно, что по указке добрых ангелов он должен совершить то, что не может не считать грехом. Хуже всего то, что теперь ему придется убеждать в этом жену: он даже не мог представить, как заговорит с ней.
Когда Джон Ди впервые увидел Джейн Фромонд, ей лишь недавно исполнилось двадцать два и она была фрейлиной леди Говард Эффингем {146} , жены лорда-адмирала, впоследствии участника похода против Армады. В том году всех встревожила комета, особенно сильных мира сего, рождение и смерть которых предрекают неземные явления. (Удачную догадку высказал один шведский астроном {147} , сказавший, что она знаменует рождение великого шведского принца, который опустошит Европу и умрет в 1632 году: в должный срок родился Густав Адольф, красный и крикливый малыш, — он увезет все сокровища Рудольфа и Рожмберков из разграбленной Праги на заснеженный Север {148} . А безносый датчанин Тихо де Браге {149} видел ту же комету из своего колдовского замка на острове Вен и доказал, что она вовсе не порождена нижними слоями воздуха, но пребывает далеко за пределами лунной сферы, — отчего комета стала еще более устрашающей: незыблемые небеса стали рождать чудовищ.)
Джон Ди, призванный ко двору Елизаветы для истолкования пламенной звезды, заметил средь встревоженной знати Джейн Фромонд, румяную, улыбающуюся, как обычно в те дни, или, может, теперь, издалека, она такой помнилась. Он был пятидесятилетним, уже седобородым, схоронившим жену; но ей довелось повидать двор и окружение королевы, и его честность и добросердечие сияли среди них, как тот человек с фонарем {150} , историю про которого он любил рассказывать. Она сама пылала звездой — Джон Ди так ей и сказал, — горячая и вспыльчивая, особенно когда видела несправедливость или равнодушие к жестокости — столь частых гостей Виндзора, Ричмонда и Нансача; если ее и беспокоил преклонный возраст нового обожателя, то все же ей более по нраву был этот прямой серьезный человек, чем любой из придворных отпрысков, не умевший отличить правду от кривды.
В проницательности же своего супруга она никогда не сомневалась — до сего дня.
Она очень долго не могла осознать, о чем ей толкуют и что потребовали ангелы, и ей оставалось только молча смотреть на него, заслонив открытый рот пальцами.
61 
