25 
– А вы что загадывали? – спросила Регина у Линды, когда они возвращались в свою комнату.
– Разное.
– Про что разное?
– Что кушать хочется. Что боишься, только понарошку. Что тебе весело…
– Словами?
– Нет. Мы эмпаты, – в голосе Линды мелькнула странная, чуточку обидная для Регины гордость, – нам слова не нужны. Ну, разве что немножко. Если ты очень громко думаешь, я слышу.
– Ну да. Я и забыла… А мы слова загадывали! А в следующий раз…
Тут у Линды затилибомкал уником, Регину обдало восторгом – и подруга, крикнув: «Мне письмо!», вихрем умчалась в парк. Наверное, хотела уединиться с заветным письмом. Регина немножко позавидовала и твердо решила попросить папу, чтоб писал ей письма со своего корабля.
Пусть пишет от руки.
Забравшись на кровать, девочка заново переживала сегодняшний день. Ее распирало от желания поскорее всё рассказать папе с мамой. Так увеличивается в размерах воздушный шарик, который надувают без конца. Когда же родители приедут?! Не выдержав ожидания, Регина вылетела из комнаты и на одной ножке поскакала в парк – искать подругу. Если прямо сейчас ни с кем не поделиться, она просто лопнет!
Линда обнаружилась в дальнем конце парка. Сидя на скамейке, вкопанной у пруда с золотыми рыбками-семихвостами, она в десятый, наверное, раз перечитывала письмо.
– Что пишут? – по-взрослому поинтересовалась Регина.
– Они взяли билеты на корабль! Лайнер «Гордость Хиззаца», первый класс!
Регину накрыло облаком искрящейся, звонкой радости. Парк превратился в хрустальный стакан, где плещется лимонад с веселыми пузырьками. Вокруг, купаясь в солнечных лучах, запрыгали серебряные колокольчики. Девочке сразу расхотелось говорить о занятиях. Рядом с Линдой было так здорово!
– А еще у меня скоро будет маленький братик…
Линда вдруг замолчала. И вся радость куда-то делась. Только что была, и нету! Регина в растерянности заморгала. Что случилось? Линда улыбалась по-прежнему, но радость не возвращалась. Эй, радость? Ты куда делась?! Регина чувствовала себя обманутой. Словно ей показали мороженое, дали один-единственный разочек лизнуть – и забрали. Спрятали! Это Линда свою радость спрятала! Ей что, жалко поделиться?
Жадина!
Регина подумала это очень громко, даже чуть вслух не сказала. Но Линда ничего не заметила.
– …а еще они везут мне ушанку!
– Ушанку?
– Это такая зверюшка с Террафимы, с большими ушами.
Линда изобразила руками большущие уши, наморщила нос – вот, мол, как ушанка выглядит – не удержалась и прыснула. Только Регине было не до смеха. Внутри нее что-то начинало бурлить, как каша в автоповаре. Радость пряталась здесь, рядом. Так разбойники в сказках прячут клады, но смелые мальчики и девочки их всё равно находят!
– …ушанок можно дома держать! Они пушистые…
– Не кусаются?
– Нет, что ты! Если их за хвост не дергать…
Я доберусь до Линдиной радости, подумала Регина. Обязательно доберусь. Главное, посмотреть по-особенному, чтобы увидеть, где Линда ее прячет. И девочка одними губами шепнула:
«Инити-финити-крамс!»
III
– …ты гордишься?
– Горжусь, – ван Фрассен еле удержался от вздоха.
– Не верю! – рявкнул адмирал.
Складывалось впечатление, что окружающий мир споткнулся на ровном месте – и провалился в хронояму, лет эдак на тысячу назад. Море, барашки волн, стопушечный фрегат в разгаре морского боя – и Рейнеке Кровопийца орет на мостике, веля команде идти на абордаж.
– Не верю! Не слышу искренности! Думаешь, я не понимаю, почему ты отключил изображение? Чтобы я не видел твоей кислой физиономии! Прости меня, мой мальчик, но ты глуп, как пробка. Глуп и наивен. Такой шанс выпадает один на миллион! Наша девочка – телепат. Великий Космос! – это подарок судьбы. Ты еще не выяснил: она активна или пассивна?
– Не успел.
– И это боевой офицер! – адмирал сменил гнев на милость, вернувшись к заветной теме: Регине. – Уверен, что активна. В детском саду мне отказали в конфиденциальной встрече. Сослались на то, что у ребенка есть родители, а дядя, да еще дядя матери – не такой уж близкий родственник… Идиоты! Неужели сразу не видно, кто в семье способен брать на себя ответственность? С другой стороны, если в сплетнях есть хоть крупица правды…
Сплетни, подумал капитан. Уже. Просто праздник какой-то.
– Я всё продумал, мой мальчик. Интернат – это хорошо.
– Это хорошо, – покорно повторил ван Фрассен.
25 
