2 
Монаха насмешило ее недоумение.
— Если хотите, я могу привести его.
Эльвина испуганно замотала головой. Она и так преступила границы дозволенного. Довольно того, что она привлекла духовное лицо к выполнению своей миссии несколько сомнительного свойства. К тому же не пристало благородному рыцарю идти к ней, простой девушке. Если она хочет его видеть, то должна идти к нему сама.
— Я сама его найду.
Эльвина ждала, когда монах уйдет, но он, бросив на нее быстрый взгляд, открыл дверь.
— Филипп, к тебе гостья.
Удовлетворившись тем, что человек в конюшне услышал его, монах жестом предложил девушке войти.
Теперь уж пути назад не было. Эльвина шагнула в темноту конюшни. А там пусть судьба решит, как быть дальше.
Эльвина на миг ослепла после яркого солнца, но в окутавшем ее мраке имелось одно преимущество: здесь она была скрыта от множества любопытствующих, если не принимать во внимание лиловых глаз мощных коней, встретивших девушку тревожным ржанием.
В темноте Эльвина не заметила мужчину за загородкой в ближайшем стойле и вздрогнула, когда он, распрямившись во весь свой немалый рост, внезапно возник перед ней. Рыцарь был могуч и огромен, как башня: выше ее на голову и шире в плечах раза в два. Осторожно подняв глаза, Эльвина уткнулась взглядом в мускулистую бронзовую грудь, затем перевела его чуть повыше, на бритый квадратный подбородок, уже покрывшийся черной щетиной; затем еще выше, пока не встретилась с изумрудно-зелеными, поразительно яркими глазами, казавшимися светлыми на смуглом лице. Левую скулу незнакомца пересекал шрам, из-за которого его строгие, хотя и правильные черты лица казались особенно суровыми. Воин, стоявший перед Эльвиной, отнюдь не походил на куртуазного кавалера, каким рисовала его леди Равенна. От страха во рту у Эльвины пересохло, и она испуганно уставилась на мрачного гиганта.
— Ты искала меня? — спросил великан, усмехаясь одними глазами.
Филипп Сент-Обен прислонился к столбу, скрестил на груди руки и, стоя в такой непринужденной позе, разглядывал явившуюся к нему посетительницу. Окинув беглым взглядом ее стройную хрупкую фигурку, он решил рассмотреть ее попристальнее. Неспешно начав путешествие с лица, он скользнул взглядом вниз, вдоль стройной белой и по-детски тонкой шеи к груди. Здесь его ждало приятное открытие: грудь вопреки ожиданиям оказалась полной, высокой и округлой. Вероятно, девушка уже вступила в пору юности. Раз так, то его интерес польстит ей. Однако когда Филипп наконец оторвал взгляд от столь привлекшей его части тела, льдисто-голубые глаза смотрели на рыцаря хмуро и даже грозно.
— Вам нравится то, что вы видите, сэр? — дерзко осведомилась она.
Щеки Эльвины пылали огнем. Она была крайне смущена этим затянувшимся осмотром, но скорее умерла бы со стыда, чем показала свою растерянность незнакомцу. Девушка с вызовом смотрела в глаза рыцарю, демонстративно не замечая его веселого недоумения.
— Очень нравится, — многозначительно ответил он на саксонском диалекте, намеренно используя тот язык, на котором обращалась к нему Эльвина.
Не желая продолжать беседу в том же язвительно-насмешливом тоне, Филипп вдруг притянул девушку к себе. Грудь ее оказалась прижатой к его груди, а раскрывшиеся от удивления губы — в пределах досягаемости. Не давая девушке опомниться, Филипп осторожно поцеловал уголок ее рта.
Придя в себя, Эльвина решительно уперлась ладонями в мускулистую грудь Филиппа Сент-Обена и предприняла отчаянные попытки освободиться. Но он лишь крепче обнял девушку за талию и прижал к себе еще теснее, так, что ее бедра оказались напротив возбужденного символа его мужественности. Эльвина неистово сопротивлялась, пытаясь увернуться от его поцелуев, но безуспешно. Она вспомнила о кинжале, лишь когда Филипп чуть приподнял ее и прижал животом к отвердевшему уплотнению у себя между ног. Теперь его намерения стали для нее более чем очевидными.
Эльвину неплохо обучили обращаться с оружием, и она знала, как охладить мужской пыл. Без кольчуги сэр Филипп представлял легкую мишень. Девушка направила острие повыше того места, где заканчивались его наголенники. Ни о чем не подозревающий Филипп прижал девушку еще теснее, и острие вошло ему в бедро.
В раздраженном недоумении рыцарь опустил взгляд. Капля его крови упала на покрытый соломой земляной пол. Филипп перевел взгляд на маленькую руку, сжимавшую оружие, взглянул в серебристые глаза девицы и быстрым движением вывернул ей кисть. Кинжал упал на солому.
2 
