16 
Первый из них — Роланд Роулэнд по прозвищу Крошка, немец по происхождению, исполнительный директор интернациональной корпорации «Лонро», в числе многих владений которого значится воскресная газета Observer, во главе которой стоит Дональд Трелфорд по прозвищу Крошка. (Весьма британское различие между двумя Крошками требует пояснений: Крошку Роулэнда зовут Крошкой потому, что он очень высокого роста, Крошку Трелфорда — потому, что он…гм… крошечный). Роулэнд трижды пытался приобрести Торговую компанию «Фрейсер груп»; наиболее широко обсуждавшийся в прессе провал случился в 1981 году, когда Комиссия по монополиям и слияниям фирм — государственный орган, рассматривающий соответствующие вопросы — отклонила предложенную им заявку на том основании, что переход прав собственности к «Лонро» подвергнет «по меньшей мере весьма вероятному и значительному риску продуктивность и процветание компании «Фрейсер»». Нельзя сказать, чтобы этот отказ прогремел как гром среди ясного неба — Роулэнд уже входил в элитную группу представителей крупного капитала, которые, пользуясь лазейками в законодательстве, нарушали правила капитализма, за что и критиковались общественностью. В 1973 году, выступая в Палате общин, консервативный премьер-министр аттестовал роулэндовскую манеру вести бизнес как «отталкивающее и неприемлемое лицо капитализма», ярлык, который так к тому и приклеился и который позволил бывшему премьер-министру, не славившемуся своими афоризмами, войти — в первый и последний раз — в «Оксфордский словарь цитат». Еще одним финансовым воротилой с похожей репутацией, которого честили в Британии в хвост и в гриву на протяжении последней четверти столетия, был газетный магнат (и издатель Чаушеску, Живкова, Гусака и Кадара) Роберт Максвелл, которого в 1971 году министерство торговли и промышленности охарактеризовало в своем докладе как «не того человека — по нашему мнению, — кому можно доверить надлежащее управление компанией, акциями которой владеет правительство». Само собой разумеется, мистер Максвелл продолжал управлять все большим числом компаний, акциями которых владело правительство, да и лицо мистера Роулэнда, неприемлемое, надо полагать, для либерального консерватизма, изрядно поправилось, впитав в себя все новые и новые предприятия.
Вторым претендентом на опозоренную руку Хэрродз был Мохамед Аль-Файед, египетский бизнесмен, о котором в момент его первого появления было известно немного — кроме того что, похоже, у него в карманах водится немало наличности и с его чеками никогда не бывает проблем. Начинал он в середине 1950-х как младший партнер известного торговца оружием Аднана Кашогги, на сестре которого он был женат, и сделал себе состояние как посредник. Вместе со своими братьями, Али и Салахом, он вкладывал в банки, строительство, нефтедобычу и недвижимость. Он купил парижский Ritz, обзавелся второй женой, финкой, и вел образ жизни типичного миллионера: дома в Париже и Лондоне, поместье в Суррее, замок в Шотландии, вилла в Гштааде, яхты на юге Франции, бронированные «мерседесы», телохранители и так далее. Надо сказать, по сравнению с Кашогги он вел довольно уединенную жизнь и даже был замечен в нескольких случаях пожертвований на благотворительность. Он осуществлял финансовую поддержку ультрабританского фильма «Колесницы огня» и, приняв приглашение мэра Парижа Жака Ширака, взял на себя восстановление дома герцога и герцогини Виндзорских в Булонском лесу. (Поговаривали, что, не разобравшись с ренегатским статусом Виндзоров, он таким образом надеялся снискать расположение Королевской Семьи.)
К концу 1984 года Роулэнд по-прежнему слонялся вокруг церкви, словно отвергнутый жених, надеясь, что запрет, наложенный министерством торговли и промышленности на заявки «Лонро» в отношении Хэрродз, будет снят. Но он удержал 29,9 процента акций Дома Фрейсер и теперь согласился продать их Мохамеду Аль-Файеду (который сам в 70-х годах состоял в правлении «Лонро»), Роулэнд предложил свою долю по 300 пенсов за акцию, на 50 процентов выше рыночной стоимости, при условии, что ему заплатят наличными в течение сорока восьми часов. Аль-Файед ответил, что Роулэнд может получить свои деньги в течение двадцати четырех часов. Все это должно было выглядеть для Роулэнда весьма привлекательным: во-первых, он загребал приличную выручку, и, во - вторых, все знали, что Аль-Файед был не настолько богат, чтобы составить полномасштабную заявку на покупку Дома Фрейсер. Если впоследствии министерство торговли и промышленности аннулирует запрет на «Лонро», Роулэнд всегда сможет выкупить обратно эти 29,9 процента. Именно в этом пункте, однако ж, карты были перетасованы. Роулэнд продал свою долю Аль-Файеду 2 ноября 1984 года. 4 марта 1985-го, ко всеобщему изумлению и к ярости Роулэнда, Аль - Файед предложил приобрести все оставшиеся акции Дома Фрейсер, и совет директоров, страстно желая увернуться от Неприемлемого Лица Капитализма, без промедлений принял предложение.
16 
