63 
— Я попытаюсь. Но мне это кажется не совсем уместным — мы с вами не так давно знакомы…
— Просто попробуй. Я очень прошу.
Аннаиг обратила внимание на его беспокойный взгляд.
— Ваше… Ну, то есть Аттребус, — поспешила поправиться она. — Что-то не так?
— У меня были небольшие неприятности. Нет смысла пересказывать подробности.
— Думаю, мне было бы интересно.
— Нет, не стоит. Будем считать, что я ничего не говорил.
Она заметила, что его глаза чуть-чуть блестят.
— Все, — вздохнул Аттребус. — Мне пора. Береги себя — это самое главное.
— Я постараюсь.
Принц улыбнулся, и его изображение исчезло.
Помешкав мгновение, Аннаиг, затаив дыхание, прокралась обратно в пещеру с кусочком звездного неба. Слир лежала не шевелясь и, кажется, не просыпалась. Девушка села, опираясь спиной о стену, и задумалась.
У принца Аттребуса явно какие-то неприятности. Это показалось ей дурным предзнаменованием, но что она могла поделать? Ничего. Ей только и оставалось трудиться в кухне Умбриэля, стараясь остаться в живых любой ценой, пытаться разыскать Светло-Глаза и вновь создать снадобье для полета… Не так уже мало, если задуматься. Как говорится, забот полон рот.
Значит, нужно прекратить волноваться о событиях, повлиять на которые она все равно не в силах, а просто отдохнуть. Силы ей пригодятся.
Но она всем сердцем желала, чтобы у Аттребуса — о, боги, его высочество попросил, чтобы она называла его просто Аттребусом! — все было в порядке.
Принц закрыл маленькую дверку на боку птицы. Сегодня он в первый раз видел лицо Аннаиг близко и сумел рассмотреть во всех подробностях: зеленые глаза, красиво очерченные пухлые губы, нос, который кое-кто, возможно, назвал бы великоватым, но на взгляд Аттребуса он был почти идеальным. Волосы, похожие на волны черного шелка. И отпечаток грусти человека, попавшего в безвыходное положение.
— Хорошо, что она еще жива, — сказал он Сулу, сидящему по другую сторону от им же разведенного небольшого костерка.
— Меня это тоже устраивает. — Данмер кивнул. — Любопытная птичка. Двемеры имели обыкновение делать такие игрушки, пока мир их не поглотил. Ты знаешь, откуда она взялась?
— Аннаиг говорит, что это наследство ее матери. Мне кажется, та происходила из благородного рода Высокогорья.
— Да… Иногда судьба вещей бывает просто удивительной. Ты позволишь мне посмотреть?
— На, посмотри. Если нажать здесь… — начал Аттребус, но один взгляд нахмурившегося Сула остановил его.
Данмер повертел в руках Щебетуна, пощелкал ногтем по дверке: само собой, для него она и не подумала открываться.
— Умная игрушка, — усмехнулся Сул. — Точно знает, к кому ее отправили, и распахнется только перед ним.
— Думаю, да. Радаса пыталась ее открыть, и у нее ничего не вышло.
— Почему ты не сказал ей… — Красноглазый пошевелил палкой огонь, отчего искры взметнулись к небу. — Не сказал Аннаиг, что вся твоя охрана погибла?
— Не хочу беспокоить ее, заставлять волноваться лишний раз.
— Предпочитаешь дать девушке ложную надежду?
— Я не сдамся и пройду свой путь до конца!
— Похвально, — кивнул Сул. — Это правильный выбор.
— В противоположность какому?
Данмер ответил не сразу. Вместо этого он немного выдвинул из ножен свой меч, внимательно рассмотрел край клинка, а потом вернул оружие на место.
— Знаешь, о чем я беспокоюсь? — повернул он худое лицо к Аттребусу. — Должен тебе рассказать сразу, чтобы между нами не было тайн и недомолвок. Итак, я собираюсь найти Умбриэль, а вот что будет потом, как ты думаешь? Потом будет сражение. Или, правильнее сказать, резня, побоище. Я собираюсь уничтожить остров, остановить его смертоносное перемещение над миром Тамриэля, и я добьюсь своего любой ценой. У меня было видение, что ты можешь мне помочь в предстоящих поисках. Поэтому я разыскал тебя и уничтожил твоих похитителей. Я подобрался тайно к вашей стоянке на берегу ручья — мне нужно было точно выяснить, сколько у меня противников и где они находятся. Поэтому я видел твой бой с редгардкой. Она не намеревалась тебя убивать — играла, как кошка с мышкой. И потом… Я слышал ваш разговор.
— Она лгала! — порывисто воскликнул принц.
— Вряд ли… Просто ты пытаешься убедить себя в этом. У тебя не хватает сил принять горькую истину. Она говорила правду — ты глуповат, Аттребус. Ты как ветка — когда она становится слишком тяжелой, то начинает скрипеть. Так и ты… Едва не расплакался, болтая с девочкой-бретонкой. Расчувствовался, размяк…
63 
