Особенно,... 
30 
— Да, — ответила девушка.
— И вы разбираетесь в его растениях, животных, минералах, прочих сущностях?
— Немного. Я училась алхимии…
— Идите с нами!
— Куда это?
— На мою кухню. Кухню Фекселя.
— Вемреддль! — воскликнула Аннаиг, чувствуя закипающую ярость. — Ты — кусок…
— Они обещали забрать меня отсюда, — захныкал оборванец, морщась и втягивая голову в плечи. — Они позволят мне работать на кухне… И вам тоже, госпожа. Это хорошо. Соглашайтесь. Вы будете защищены, сыты, одеты…
— Защищены от кого? Или от чего?
— Наверное, от меня! — послышался громкий, уверенный голос из-за спины девушки.
Обернувшись, она увидела еще одну неторопливо приближавшуюся кучку людей, почти в два раза превышающую численностью группу Фекселя и вооруженную до зубов.
— Ты, грязный прибиральщик за червями! — заорал на Вемреддля побагровевший Фексель. — Я рассчитывал на честную сделку!
— Я не говорил ей! Клянусь — не говорил! — завизжал оборванец.
Теперь Аннаиг смогла разглядеть вновь прибывших. Их возглавляла женщина, одетая в крашенные индиго рубаху, свободные штаны и передник.
— Он мне ничего не говорил. — Женщина оскалилась, и ее зубы блеснули на угловатом лице, словно опалы. — Поищи-ка предателя у себя на кухне. Если сумеешь! А этого дрянного червя оставь в покое — он мне не служит.
Вемреддль жалобно застонал.
— Они будут моими, Фексель! — усмехнулась женщина в синем.
— Я хочу их получить и получу! — заорал рыжебородый. — Они мои по праву!
— Выгребная Яма — ничейная территория.
— Я нашел их первым!
— Можешь рассказать это кому-нибудь, когда уберешь отсюда свою задницу! Отправляйся к себе на кухню, тупая жирная скотина!
Аннаиг видел, что Фекселя колотила крупная дрожь, но не могла понять — от злости или от страха?
— Я убью тебя, Куиджн, — прорычал бородач. — Хоть ты и привела с собой больше людей… Я вызываю тебя на бой! Один на один! Что скажешь?
— Ах, как я испугалась, — отвечала женщина, отделяясь от спутников. Теперь расстояние между ней и Фекселем сократилось до пары шагов. — Ты так внушителен! Всегда так говоришь с людьми? Или все это пустая болтовня, такая же пресная и безыскусная, как твоя кухня?
Она быстро взмахнула рукой, и яркая алая полоска прочертила щеку Фекселя. Глаза рыжего распахнулись, челюсть отвисла, но он не издал ни единого звука.
Девушка не понимала, как же Куиджн удалось поразить врага на расстоянии — ведь ее ладонь остановилась почти в футе от лица бородача. И никакого оружия! Во всяком случае, различимого простым взглядом.
— Ты! Бешеная сука! — Фексель наконец-то обрел дар речи и заорал, срываясь на визг. Между прижатыми к щеке пальцами текла кровь.
— Видишь! — В голосе женщины слышалось неприкрытое злорадство. — Пока я тебя чуть-чуть пощекотала. Пустила кровь. Но это только пока. Убирайся домой, Фексель, или я из тебя фарш сделаю!
Повар в черном и желтом, выпучив глаза, тяжело дышал, но молчал. Потом махнул рукой и, развернувшись, зашагал прочь, не дожидаясь слуг. Те сами потянулись за ним, часто оглядываясь, будто ожидая удара в спину.
Куиджн посмотрела на Аннаиг. Ее глаза казались сгустками совершенного мрака.
— Ты, дорогуша, повар, как я поняла?
— Я… Я могу готовить пищу, — скромно ответила девушка.
— А кто это? — Женщина ткнула пальцем в ящера.
— Светло-Глаз. Он аргонианин. И он не говорит на языке меров.
— Меров? — Куиджн будто посмаковала на языке незнакомое слово. — Аргонианин? — Она тряхнула головой. — Ну ладно! Пойдем на мою кухню!
Аннаиг вздернула подбородок.
— А почему это я должна куда-то идти?!
Куиджн прищурилась, наклонилась к ней и произнесла доверительно:
— Знаешь что, деточка? Ты не нужна мне целиком. Скажем, твои ноги меня совершенно не интересуют. Если я решу, что ты хочешь убежать, то не задумываясь их отрежу. Ты поняла?
Каждое ее слово походило на втыкающуюся в плоть острую сосульку. Вне всякого сомнения, говорила она серьезно и вовсе не хвасталась.
— Пойдем! — Куиджн ласково потрепала девушку по плечу.
И они пошли. По дороге Аннаиг постаралась себя убедить, что другого выхода все равно нет и к тому же ей ведь надо узнать больше об Умбриэле и попытаться остановить его смертоносный полет. Но мысли все время разбегались. Никто никогда в жизни не пугал ее так, как женщина-повар по имени Куиджн.
30 
